Усмири зверя
Шрифт:
Крон разжал мои сведенные пальцы и подтолкнул вперед.
– Прощай, – одними губами прошептала я и, отвернувшись, пошла вперед к воротам, которые тут же открылись, стоило подойти ближе.
Трясясь от страха, вошла внутрь. Ворота с шумом закрылись, темнота поглотила меня, забирая свободу, отгораживая от прошлой жизни.
Глава четвертая
Темнота не была непроглядной, вскоре я начала различать силуэты. Силуэты двигались и шуршали как полчища крыс. Замерла, боясь сделать лишнее движение, наступить
Когда глаза привыкли к свету, я огляделась. Оказалось, никаких крыс и в помине не было, в закутке между входными воротами и массивной дверью стояли десятка полтора девушек. Большинство были низкого происхождения, лишь у двоих отцы вращались в аристократических кругах.
Девицы с любопытством оглядели мое грязное бальное платье, но никто не подошел и вопросов задавать не стал. Некоторые сбились в кучки и шушукались, другие держались особняком и с независимым видом гипнотизировали каменные стены. Я подумала, не стоит заводить знакомства. Лучше подождать, посмотреть, что да как, а после решить.
Так мы и стояли, пока откуда-то сверху не раздался голос. На этот раз женский каркающий.
– Я требую тишины.
Девы дружно вздрогнули, ойкнули, но моментально перестали шушукаться и замерли, настороженно посматривая на потолок. Я тоже подалась настроению толпы и глянула вверх, но никого там не увидела.
– Сейчас вы проследуете за мной, вашей проводницей. Я доведу вас до купален, где вы сможете смыть дорожную пыль и переодеться.
Говорящая замолкла, зато распахнулась дверь. За дверью стояла женщина лет сорока, больше всего она напоминала ворону.
– За мной, ми, – прокаркала женщина и, развернувшись, пошаркала куда-то вдаль.
Девицы посеменили следом. Мне ничего не оставалось, как идти за ними. Шли по закрытому проходу, я видела только каменные стены и потолок из непонятного материала. Проход оканчивался очередной массивной дверью, которую и отперла ворона.
– Дверь парильни там, – вновь прокаркала она, махнув влево. – Одежду скидываете возле лавок. Помывшись, надеваете ту, что лежит на полках. Она одинаковая, а потому склок я не потерплю.
Я присмотрелась к тому, во что была одета провожатая: черное рубище с десятками мелких пуговиц, длинными рукавами, воротом до подбородка и подолом до пят. Даже на вид ткань была груба и наверняка кололась.
Девицы торопливо вошли в комнату без окон, стали переглядываться, шептаться, настороженно косясь на женщину.
– Шевелитесь! – прикрикнула Ворона. – Нужно успеть на вечернюю молитву.
Девицы принялись неловко стягивать с себя одеяние. Но, видно, не слишком быстро, потому как женщина вновь повысила голос.
– Те, кто не успел на вечернюю молитву, лишаются ужина.
Я решила не затягивать с омовением, как и большинство девушек. Девицы быстренько разделись, сложив одежду у лавок, и гурьбой отправились в парильню. Чувствуя, как от стыда загорели щеки, я вошла самой последней. Все-таки не привыкла ходить обнаженной перед столькими
Внутри было жарко, замершие ноги моментально закололо тысячами иголок. Витал пар, укрывая тела белесым саваном. Я немного приободрилась. Раз уж мне почти не было видно остальных девушек, значит, и они практически не видели меня. Теперь, главное, понять, как здесь мыться. Оказалось, проще простого. У дальней стены на полу стояли большие тазы, куда стекала вода из желобов, и ковшики. Возле желобов в нише на стене лежали мыльные принадлежности.
Когда очередь, наконец, дошла, я с наслаждением опрокинула на себя первый ковш, а после уселась в таз и смежила веки. Даже тот факт, что кроме меня, здесь мылось еще неведомое количество женщин, не волновал. Прямо сейчас тело требовало тепла и отдыха.
Впрочем, всласть насладиться купанием мне не дали. Скрипнула дверь, и туман голосом Вороны велел поторапливаться. Пришлось открывать глаза и быстренько домываться.
Полотенец ми не полагалось, вместо этого Ворона велела всем встать возле одной из стен в комнате, где мы раздевались. Затем она нажала на выступ, и из дыр пошел теплый воздух. Он-то и высушил влажную кожу. Пришло время одеваться.
Как и опасалась, одежда оставляла желать лучшего. Только черное платье из жесткой ткани и грубые башмаки. Ни белья, ни чулок ми не давали. Едва я надела платье, кожа под ним страшно зазудела. Пришлось, скрипя зубами от желания почесать, терпеть.
– За мной, ми, – скомандовала Ворона, когда все девушки облачились в одежды. – Не отставать.
Нестройной колонной нас повели прочь из купален в молельный зал. Зал был огромен, мрачен и темен. Тысячи свечей, стоявших вокруг статуи Темного, оказалось недостаточного, чтобы полностью его осветить.
Кроме того зал был поделен на три части. Слева располагались женщины: все в черном, с опущенными головами и отрешенным видом. Справа в красных рясах, повязанных черным поясом, находились жрецы. И если мужчины стояли, то ми все как одна сидели на коленях. И, наконец, посредине возвышалась статуя Темного, а у ее подножья небольшой деревянный помост.
Новеньких ми усадили дальше от центра, мы практически сливались с черными стенами. Я обрадовалась такому порядку, чем дальше от Темного, тем лучше. Ведь не зря Крон предупреждал меня быть незаметной. И я стану таковой и когда-нибудь увижу солнце. Если, конечно, неведомая болезнь не убьет раньше. Ведь зелье осталось у отца.
Замечтавшись, я не заметила появления еще одного человека. Лишь когда пламя свечей взметнулось до потолка, была вынуждена отвлечься. Облаченный в черную рясу на помост возле статуи Темного взошел человек. Я сразу его узнала. Несмотря на молодость, глаза оставались теми же самыми: глубокими, проникающими в самую суть. Им был Мифил. Жрец обвел зал тяжелым взглядом, показалось, что он безошибочно нашел меня среди новеньких ми. Против воли я задрожала. И даже не задалась вопросом, каким образом он попал в Обитель, ведь кроме нас с Кроном, больше никто не шел по тому страшному коридору.