Усмиритель душ
Шрифт:
— Кто велел вам мне позвонить?
В этом простом вопросе ощущалась такая гнетущая угроза, что декан застыл на месте, не в силах шевельнуться. Расфокусированным взглядом он уставился в стену, словно сосуд, внезапно лишившийся души.
Шэнь Вэй сильнее сжал пальцы, развернул декана к себе и прорычал:
— Я задал вам вопрос!
Шэнь Вэй разжал хватку и, не оборачиваясь, вышел из кабинета. А декан, вернувшись в сознание, удивлённо уставился ему вслед. Свой телефон Шэнь Вэй не проверил: сам он пользовался этим устройством, только чтобы отвечать на звонки. И прекрасно знал, что никто из его потенциальных врагов не опустится до использования человеческих электронных приборов.
Разумеется, ему даже в голову не могло прийти, что кто-то может устроить подобное, разработать такой хитрый план только ради того, чтобы перевезти его вещи в новый дом и украсть несколько пар трусов.
Ворвавшись домой, Шэнь Вэй обнаружил гостиную абсолютно пустой и с тяжёлым сердцем застыл на месте. Жажда убийства поднялась у него внутри разъярённым драконом, что проспал много тысячелетий и проснулся из-за того, что кто-то неосторожно прикоснулся к его чешуе. Внешне Шэнь Вэй казался спокойным, но с тех самых пор, как его небрежность повлекла за собой ранение Чжао Юньланя, он постоянно был напряжён до предела, словно туго натянутая струна.
Найденная в гостиной пустота едва не заставила его сорваться, но донёсшийся с балкона голос мгновенно успокоил рвущуюся наружу ярость. Шэнь Вэй поспешно взял себя в руки и вспышкой чёрного дыма переместился на балкон.
Чжао Юньлань стоял там, лениво облокотившись на подоконник, курил и орал в телефон:
— Нет, не из камня… Какой ещё белый мрамор, вы там совсем охуели? У меня же не дворец, старик У, избавь меня от этих глупостей… Нет, это ты меня послушай: если всё сделаешь, как надо, получишь премию. Ровно как я и обещал, хорошо? Но если что-то пойдёт не так, то смотри у меня, я тебе…
Шэнь Вэй выдохнул с облегчением, опираясь на балконную дверь. Только теперь он осознал, что успел покрыться холодным потом.
Услышав его вздох, Юньлань обернулся и улыбнулся ему, а затем продолжил свой разговор:
— Ладно, не будем спорить о мелочах. Все материалы должны быть экологичными, понял меня? Какой ещё «Копенгаген»*? Я собираюсь там жить и не хочу дышать химикатами, которые и через сто лет не выветрятся… Слушай, моя жена пожаловала, не могу больше говорить. Пока!
Повесив трубку, Юньлань затушил сигарету и, развернувшись, небрежно
— Малыш, — протянул он нежно, — иди же сюда и обними своего мужа!
Дразнить Шэнь Вэя давно вошло у него в привычку, но в этот раз тот не стал медлить и правда крепко обнял его, а затем с поразительной лёгкостью поднял на руки и закрыл окно за его спиной.
— Глупый, — проворчал Шэнь Вэй, чувствуя, какие ледяные у Юньланя руки. — Холодно же.
Юньлань, как есть беспечный мальчишка, обнял его за шею, лениво потянулся и уложил подбородок ему на плечо, жмурясь, как пригревшийся на солнышке сытый кот.
— Что-то не так? — осторожно спросил Шэнь Вэй.
— Ничего такого, — помедлив, отозвался Юньлань и открыл глаза, глядя на Шэнь Вэя вблизи. — Просто удивлён, каким способом ты решил выразить своё влечение ко мне. Приятно удивлён. Хотя я бы предпочёл физическую близость.
Воспользовавшись чужим удивлением, Юньлань быстро чмокнул Шэнь Вэя в губы и выскользнул из его объятий.
— Пойду умоюсь, заберу Да Цина, и поедем к моим.
И больше ни словом не обмолвился о том, что видел.
***
И Юньлань, и Да Цин собирались заявиться в гости с пустыми руками, но Шэнь Вэй решительно отмёл эту идею и затащил их обоих в магазин искать подарки.
Чем ближе они подъезжали, тем нервознее становился Шэнь Вэй: не будь он человеком, верным своему слову — непременно сбежал бы при первой же возможности.
Дверь была не закрыта, и Чжао Юньлань даже не постучался — просто вошёл, словно знал, что его уже ждут. Внутри было просторно и пусто: вдалеке из кухни слышался звон посуды. На полу у двери гостей заблаговременно поджидали две пары новеньких тапочек.
Да Цин спрыгнул с плеча Юньланя, прокрался ко входу в кухню и вежливо мяукнул.
— Подлиза, — буркнул Юньлань, надевая тапочки, — ты уже слишком стар, чтобы хоть кому-нибудь показаться милым.
Да Цин сверкнул на него глазами.
— Неужели это Да Цин? — послышался женский голос, и мама Юньланя, стряхнув с ладоней муку, бережно подняла кота на руки, с трудом справляясь с его немаленьким весом. — Посмотрите на эту мордашку, ты словно с каждым разом становишься ещё немного пухлее!
Да Цин никак не отреагировал на этот безжалостный выпад, только вяло шевельнул лапкой, чтобы не раскрыть себя, и стал похож на длинную толстую чёрную гусеницу.