Усмирители
Шрифт:
Впрочем, по естественным причинам.
Двое незнакомцев. С неописуемой наглостью завладели прекрасной дамой, принадлежащей ковбою. Волокут невесть куда... Шш-ш-шалишь, приятель, мы из Техаса, и с нами шутки плохи!
Парень сделал новый шаг. Заколебался, озираясь. Наверное, подыскивал для своей пушки подобающий лафет...
– Налево, и на улицу!
– скомандовал Ле-Барон.
– Через мост переправит Хесус. А я займусь этим остолопом.
И бросился по сцене вспять.
Я не задерживался, чтобы увидеть, как разовьются дальнейшие события. За спиною грянул выстрел, впереди открылся узкий проход,
Выскочив и вытащив женщину, я задержался и прождал мгновение-другое. Пат не появился. Может, еще встретимся, а может - и нет... Профессионалы выполняют совместное задание. Даже о чисто человеческой тревоге друг за друга, сами домните, и речи идти не должно.
И все-таки, подумал я, в следующий раз (ежели будет он, следующий раз) Ле-Барон получит заслуженное, полное, неотъемлемое и пожизненное право бубнить о сексе до упаду.
Хотя, конечно, с Еленой мог и пошибче управиться...
– Такси номер пять!
– вымолвил негромкий голос. Улочка, где мы очутились, выглядела пустынной. Определенные улочки определенных городов неукоснительно пустеют, если поблизости совершено преступление. Только вы кожей чувствуете: отовсюду внимательно следят затаившиеся наблюдатели.
Я двинулся на голос. Человек мелькнул, показался, поманил, опять исчез. Я побежал вослед, по узкому пространству меж домами, таща на буксире Гейл. В отсутствие Ле-Барона ее положение ухудшилось, ибо я поменял захват, сделал его крепче и болезненнее. Теперь женщина попросту не могла рвануться, не сказав последнего "прости" паре-тройке сухожилий.
Запаркованное на соседней улице такси выглядело потрепанным и древним, однако в ту минуту я взирал на него, точно древний иудей на Землю Обетованную. Пропихнув Гейл в заднюю дверцу, я ввалился вослед, а Хесус тронул машину гораздо раньше" нежели дверца захлопнулась.
Спустя минуту мы катили по широкому проспекту, буквально усеянному фонарями и людьми. С трудом верилось, что в Хуаресе имеются подобные уголки. Туристы прицениваются к псевдошвейцарским часам, покупают индейские пончо, торгуются упорно и нещадно...
Но вскоре Хесус, ехавший в безукоризненном соответствии с правилами движения, свернул от греха подальше, повертел баранкой, миновал несколько темных переулков и полностью сбил меня с толку.
– Где мы?
– Мост почти перед вами, сеньор, - немедля отозвался водитель. И не обернулся" кстати.
– На мексиканской стороне затруднения вряд ли возникнут: общей тревоги поднять пока не успели. А вот ваша таможня примется за обычные расспросы. Эта госпожа - подданная Estados Unidos? [6]
6
Соединенных Штатов (исп.).
– Да. По крайности, я так думаю.
– Она должна объявить об этом, сеньор. Запомните. Таможня задаст вопрос и дождется ответа! Ожидать будут спокойно, лениво, непринужденно - словно ответ ничего не значит... Не заблуждайтесь на сей счет!
– Спасибо,
Приятно работать с умными людьми. Водитель подметил: Гейл отнюдь не восторгается обществом, в котором путешествует. Украдкой поглядев на женщину, я увидал, что она растирает пострадавшую кисть. В полутемном такси прическа немного меньше напоминала растрепанный ветрами стог. Платье, меха и перчатки выглядели - спасибо все тому же полумраку - безукоризненно. Если все пойдет на лад, изучать чулки и туфли пограничная стража не станет. Не стал и я.
Но Гейл сидела с видом, не оставлявшим сомнения: девица устроит чудовищный скандал при первой же, малейшей возможности. Незаметно для Гейл я извлек из кармана увесистую авторучку. Рисковать и напрашиваться на рукопашную схватку с рыцарски настроенными таможенниками не стоило. Я обнял женщину за плечи, крепко прижал круглый и, по счастью, плоский торец колпачка к ее боку. Шепнул на ухо:
– Это револьвер, Гейл. Неприятности нам ни к чему. Но если упаси Господь, неприятности все же начнутся; первую пулю получишь ты. Наверняка. А я пользуюсь разрывными...
Женщина промолчала и даже не шелохнулась. Впереди возникла темная громада моста. Я поплотнее прижался к Гейл и смачно поцеловал прямо в губы, продолжая угрожающе надавливать на ребро пленницы вечным пером.
Старинный; до неприличия заезженный трюк. И в книгах описывают" и с экрана показывают. Позорище!
Только позорище сие сплошь и рядом срабатывает. Безукоризненно срабатывает, заметьте.
Машина остановилась. Хесус уплатил за проезд. Воспоследовала краткая дружелюбная беседа по-испански, раздался одобрительный смех. Автомобиль" двинулся дальше.
– Мексиканскую таможню миновали, - доложил Хесус.
– И безо всяких осложнений, Si?
Спутница моя благоухала в на ощупь хороша была, но поцелуй получился не из удачных. Недоставало пылкой взаимности, Я чувствовал себя совершенным, чистейшей воды болваном, страстно впиваясь в уста женщины, которую, пожалуй, томило единственное желание: выблевать.
Новая остановка. Новый вопрос. Теперь по-английски. Я неохотно прервал приятное занятие, поднял глаза.
В окошке возникла физиономия, увенчанная форменной фуражкой.
– О!
– промолвил я, пытаясь разыграть смущение: - простите, увлекся!..
– Вы приобрели что-нибудь в Мексике, сэр?
– Не сегодня...
– Ваше подданство?
– Гражданин США.
– А ваше, сударыня?
Женщина, обретавшаяся в моих объятиях, ощутимо вздрогнула. Заколебалась. Я усилил нажим на вечную ручку. Гейл едва не охнула.
– Ваше подданство?
– Американка...
Удовлетворенный чиновник распрямился, отступил, отдал честь и махнул рукой, разрешая проехать. Я сказал:
– Милочка, ты избрала выражение, порочное в корне. Правда, эту ошибку делают почти все.
Гейл встрепенулась и недоуменно воззрилась на меня:
– Что-о?
– Во-первых, ни одна из Америк - ни Северная, ни Южная...
Мы отъезжали прочь, но еще оставались в пределах слышимости. Следовало болтать непринужденно и бойко.
– ...не составляют собственности Соединенных Штатов. Хотя зачастую - и к сожалению - мы ведем себя, как законные владельцы обоих континентов... Хесус, например, тоже американец. Верно, Хесус?