Усобия: Осколки другой жизни
Шрифт:
– А я вот как-то раз дал ребятам задание: выделить реки нашей страны. Для этого я им дал контурные карты и даже по синему карандашу каждому достал. Кто-то так вошёл во вкус, что, проверяя эти работы, я узрел удивительное: оказывается, Варшинскую Республику омывает океан.
Через смех филолог выдавил из себя:
– Ну даёт!
Альгар продолжил:
– Ага, затопил Харганию, Ортавию, Архунад, Шильмирит и Ормундал. Другой, когда надо было очертить наши границы, оттяпал провинцию у Ортавии. Но ещё больше меня удивили старшеклассники. Спрашиваю у них на занятии, что такое материк. С задних парт парень
– Ладно, я, пожалуй, посплю… - зевнул Шейвак.
– Лады, - ответил Игмер.
– Позже я тебя разбужу, и поменяемся местами.
– Ага, - сказал Шейвак и сомкнул глаза.
На Игмера снова навеяли воспоминания. Осталось не так уж много ехать, прежде чем они с товарищем окажутся в месте, где Альгар со своими друзьями играл в карты, лапту, футбол, прятки, догонялки и многое другое. В голове мелькнул облик девушки с роскошными чёрными локонами. Варшинка была одета в платье с белоснежным фартуком. С ней юный Игмер, одетый в рубашку и брюки с широким ремнём и выразительной бляшкой сидел за одной партой. Когда заканчивался последний урок, мальчик провожал даму до дома, а после собирался с ребятами на игру или брал ружьё и уходил в лес. На школьном дворе, в армии и в любом другом общественном месте развевался флаг, состоявший из четырёх равнобедренных треугольников: сверху – синий, снизу – серый, а правый и левый были окрашены в жёлтый. В центре этого полотнища помещался герб: стоящий боком олень и ворон на его спине.
На дорогу выбежало на шести лапах покрытое шерстью похожее на медведя существо с длинной шеей, вытянутой и приплюснутой мордой и восемью глазами по бокам головы. Географ нажал на тормоз так резко, что будить Шейвака даже не пришлось.Чудовище побежало к машине. Игмер отъехал на пару десятков шагов назад. За выигранное время каждый из товарищей достал с заднего сиденья кейс с пистолетом, вытащил оружие и вставил обойму. Игмер опустил стёкла до конца. Грохот выстрелов и рёв сваленного на бок пулями существа нарушили молчание ночи. Мужчины осмотрелись вокруг и подошли к побеждённому чудовищу.
– Какой борзый варбал, - сказал Игмер. – Ладно, давай его скинем на обочину и дальше поедем.
Когда застреленное чудище было убрано с дороги, оказавшись снова в машине, Шейвак спросил:
– А может тут в окрестностях тварей так много, что кладоискатель из-за этого сам выехать отсюда не может?
– Если так, то ничего удивительного, - откинул голову Альгар. – Когда ещё существовала Варшино-Шамдария, у нас с защитой тут было более-менее, а после Разделения в четыре тысячи сто семьдесят шестом стало чуть хуже, а в последние восемь лет появились серьёзные проблемы. Как слышал, был в Винхоре года три назад профессионал, и по итогу загнулся, потому что нормальной зарплаты больше не видел. Другие, самоучки, тоже получали мизерное вознаграждение, которое и сейчас не сильно больше стало, оттого забухали, и на очередной охоте это закончилось хреново. И вот сейчас, сам знаешь, хороших охотников не так много в стране осталось. Молодёжь у нас почти не идёт этим заниматься. Тут, в посёлке, люди сами на себя полагаются. Иной раз и друг другу не помогут. Разорвут близкого человека, а товарищ драпанёт и забудет, как про страшный сон. Кругом бардак… Ладно, спи дальше. Потом ещё разбужу.
Больше за
Игмер проснулся из-за музыки в будильнике, поставленном в телефоне.
– Мы, судя по твоей карте, почти приехали, - сказал Шейвак.
– Это хорошо, - прознёс сквозь зёв Альгар. – Давай уже я за руль сяду, отдохни.
Вновь занявший водительское место географ увидел стелу «Винхор» и улыбнулся:
– Вот и приехали!
Как только охотники оказались внутри города и проехались по улице, улыбка на лице Альгара исчезла. Вокруг всё было серым. Асфальт разбит, всюду грязь, едва ли не каждый шестой деревянный дом на земле опустел.
– Походу, как я в молодости отсюда уехал, так ничего тут не изменилось к лучшему, - сказал Игмер.
Географ увидел, как по обочине шла и щёлкала семечки женщина.
– О как! – пробормотал он.
Охотник остановился возле дамы, открыл окно и приветливо обратился к ней:
– Здравствуй, Мельгера, как жизнь?
Женщина ничего не ответила. Лишь на мгновенье она повернула голову и сказала:
– А, Альгар, это ты…
После этих слов Мельгера продолжила идти своей дорогой.
Игмер хмыкнул и поехал дальше.
– А это кто? – поинтересовался Шейвак.
– Мы с ней учились в одной школе, - ответил Альгар. – На год младше меня. У нас тут все друг друга знают.
– Тут все из местных жить остались? – задал второй вопрос товарищ.
– Нет, конечно, - сказал Игмер.
Проехав поворот, охотник снова остановился и с улыбкой крикнул сидевшему на лавочке мужчине:
– Квальгер, здорово! Сколько лет, сколько зим!
Варшин на секунду приподнял взгляд, чтобы затем снова его опустить и махнуть рукой на земляка в машине. Игмер всё понял, снова легонько нажал на газ и сказал Шейваку:
– Ещё пару мест посмотрим и уже по адресу заедем.
– Валяй, - ответил молодой учитель.
Географ остановился напротив школы.
– В этой школе я учился, - сказал Игмер. – Приятно, что она до сих пор сохранилась.
Альгар проехал мимо спортивной площади со словами:
– Вот на этой коробке у нас даже были соревнования по хоккею и футболу с ребятами из соседних посёлков. Сейчас ещё покажу тебе наш клуб. В нём были всякие кружки, секции, спектакли, библиотека, а по выходным вечерние дискотеки. Мои подростковые годы – счастливое было время: у родителей была хорошая зарплата, как и у других; все были сытыми и обутыми; после школы возвращаешься домой, что-то по дому сделаешь, берёшь ружьишко и в лес, а вечерком на дискотеку.
Географ остановил машину возле двухэтажной постройки из некогда белого камня, потемневшего от времени. На участке дворник, вооружённый веником и совком, собирал расплёванную шелуху от семечек, разбитые бутылки и смятые алюминиевые банки и отправлял весь этот мусор в большой чёрный пакет-мешок. Игмер вышел из машины и подошёл к работнику:
– Привет, Хамбер.
– А, Игмер, здорово.
– Как оно? – спросил географ.
– Да вот, убираю за нашими свинтусами, - ответил Хамбер, оглянувшись на мусор.
– Как сам? Вроде, учителем работаешь, да?