Успешные генералы забытой войны
Шрифт:
Верховный главнокомандующий генерал от кавалерии великий князь Николай Николаевич, убедившись в течение 1914 г. в уязвимости «польского балкона» при удерживаемой немцами Восточной Пруссии, ставил задачу вторжения в нее 12-й и 1-й армиям Северо-Западного фронта. В случае успеха русских войск и выхода их на Млаву германские силы попадали в тяжелое положение.
На стороне русских на начальном этапе Праснышской операции приняли участие: 1-й Туркестанский, 27-й и 19-й армейские корпуса, 1-й конный корпус, конная группа генерал-майора И.Т Эрдели и другие кавалерийские части — всего 3 корпуса и 9,5 кавалерийской дивизии. Таким образом, в начале операции немцы имели превосходство в пехоте. Если же учесть, что русские армии имели
Операция развивалась в три этапа: германское наступление на г. Прасныш (7—11 февраля), контрудары 1-го и 2-го Сибирских армейских корпусов (12—14 февраля) и общее наступление правого фланга Северо-Западного фронта (17 февраля — 17 марта).
В течение первого этапа германские войска первыми перешли к активным действиям и после ожесточенных боев потеснили 1-ю русскую армию. 10 февраля германская дивизия генерала Верница продвинулась вперед левым флангом и вошла в соприкосновение с 1-м резервным корпусом у Воля Вержбовска, замкнув кольцо вокруг г. Прасныш. В этот же день противник силами двух корпусов атаковал город, овладел его южной окраиной и казармами в восточной части. Гарнизон Прасныша — 63-я пехотная дивизия — упорно оборонялся. Однако ввиду превосходства сил неприятеля утром 11 февраля город был взят германцами. Один из участников этой обороны так описал ее кульминацию: «11 февраля около 10 часов окончилась драма Праснышского гарнизона. Потеряв больше половины состава от огня, он не мог противостоять подведенным Гальвицем свежим силам…» {107}Упорные бои по обороне города дали возможность сосредоточиться 12-й армии во главе с П.А. Плеве. На втором этапе операции ее 1-й и 2-й Сибирские армейские корпуса сильным фланговым ударом нанесли поражение германской ударной группировке и к 14 февраля выбили ее из Прасныша. Причем 1-й Сибирский корпус нанес поражение 1-му германскому резервному корпусу и захватил 10 тыс. пленных.
Вместе с тем следует отметить, что выгодная диспозиция сибирских соединений не была использована для полного уничтожения противника — прежде всего вследствие безынициативности командования 2-го Сибирского армейского корпуса (несмотря на «подстегивания» со стороны командарма — 13 февраля об окружении врага, 14 февраля о развитии энергичного преследования). Так, в 1 час 20 мин ночи 14 февраля командиром 2-го Сибирского армейского корпуса генералом от инфантерии А.В. Сычевским из штаба 12-й армии была получена следующая телеграмма: «…противник от Прасныша бежит, командующий армией приказал вам развить самое энергичное преследование» {108}. Большое значение также имело то обстоятельство, что конные группы, приданные сибирским корпусам, не получили конкретных задач и фактически оставались во втором эшелоне.
17 февраля (начало третьего этапа) 1-я, 10-я и 12-я армии Северо-Западного фронта перешли в общее наступление. В ходе его группа Гальвица потерпела вторичное (в рамках одного сражения) поражение. Попытавшись контратаковать в конце февраля, 1 марта фланговым ударом 23-го армейского корпуса со стороны Еднорожца она опрокинута и отброшена на территорию Восточной Пруссии, потеряв свыше 500 человек только пленными.
Следует отметить, что русские войска сражались в исключительно трудных условиях снабжения, начавшихся перебоях с боеприпасами и в условиях весенней распутицы.
Задача победоносных войск Северо-Западного фронта теперь заключалась «в нанесении сильных, но коротких ударов с преследованием лишь до границы, после чего армии Северо-Западного фронта должны занять положение, выгодное для активного прикрытия подступов к Неману, Бобру и Нареву, удерживая в то же время ныне находящийся в нашей власти плацдарм на левом берегу Вислы» {109}.
Итог
Русские войска (прежде всего благодаря действиям Павла Адамовича) одержали решительную победу над равноценным противником. Значение этого успеха трудно переоценить. В значительной мере были устранены последствия неудачного Второго Августовского сражения — Плеве не дал уничтожить 10-ю армию генерала от инфантерии Ф.В. Сиверса. Первоначальные успехи германцев в Августовской операции над армией Сиверса сменились их поражением от войск Плеве (не зря французы впоследствии именовали зимний Прасныш «русской Марной»).
Необычайно важно и стратегическое значение операции: неприятельский план удара на Седлец с северо-запада был сорван, успех русских войск в этом сражении наряду с другими факторами в значительной степени расстроил германский план зимне-весенней кампании 1915 г. Вновь П.А. Плеве (на севере) и А.А. Брусилов (на юге) разрушили планы противника — задуманные им зимние «стратегические Канны» провалились. Генерал Э. фон Фалькенгайн впоследствии признавал: «Операции против обоих флангов русского фронта не оправдали возлагавшихся на них далеко устремленных ожиданий» {110}. Причем, по его словам, «к середине марта союзники (германские и австро-венгерские войска. — А.О.)вновь на всем Восточном фронте были принуждены перейти к обороне» {111}.
Немцам пришлось планировать новую (Горлицкую) операцию для прорыва Русского фронта (причем на другом театре военных действий). Северо-Запад был очищен русскими войсками позднее в результате «непрямых» (как сказал бы Б. Лиддел-Гардт) действий немцев на другом ТВД и при общей неблагоприятной стратегической обстановке.
П.А. Плеве в очередной раз подтвердил репутацию решительного военачальника. Директивы его традиционно выдержаны в активно-наступательном духе. Так, командир 2-го Сибирского армейского корпуса получил от Павла Адамовича 13 февраля указание «бить противника, преследовать его самым настойчивым, беспощадным образом, если можно, не выпустить его, а взять или уничтожить, вообще проявить крайнюю энергию… стараясь не выпустить отступающие от Прасныша части противника и захватить пути отступления его от Прасныша на северо-восток и север» {112}.
В тактическом аспекте командарм стремится осуществлять фланговые удары и атаковать коммуникации противника. Например, 11 февраля командир 2-го Сибирского армейского корпуса получил от него приказ: «После переправы вашего корпуса через реку Оржиц целью действий должны быть не город Прасныш, а неприятельские войска, которые необходимо атаковать во фланг и тыл» (выделено нами. — А.О.),При этом указывалось: «Необходимо захватить сообщения противника, отходящего на север и северо-восток» {113}.
Деятельность русского командования в операции заслужила высокую оценку как в отечественной военно-исторической науке (обычно довольно негативно характеризующей действия русского генералитета в годы Первой мировой), так и со стороны руководства противника. В качестве первого примера можно назвать высказывание известного военного историка генерала от инфантерии A.M. Зайончковского: «…в действиях западной группы русских войск можно отметить один положительный факт — это все большее и большее вкоренение в привычку частных начальников отвечать на удар контрударом. Праснышская операция является в этом отношении положительным образцом» {114}.