Успешные генералы забытой войны
Шрифт:
Энергичный генерал П.А. Плеве еще раз подтвердил свою репутацию полководца, воюющего не числом, а умением: его армия к началу операции была самой малочисленной в составе фронта, что не помешало ей сыграть ключевую роль в сражении.
Действия его были высоко оценены как русскими военачальниками, так и противником.
Так, генерал-квартирмейстер Штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Ю.Н. Данилов охарактеризовал его как человека «с верным военным пониманием и солдатским сердцем», а его действия назвал «единственно возможными» {88}в сложившейся ситуации. Он же отметил такие его качества, как выдержка и личная доблесть {89}. Генерал от инфантерии А.А. Поливанов вспоминал: «В декабре 1914 г., беседуя с главнокомандующим Северо-Западным фронтом генерал-адъютантом Рузским, я услышал от него печальное повествование о стратегическом маневре
Э. Людендорф впоследствии отмечал: «25-й резервный корпус с находившимися при нем частями был отрезан и атакован с юга частями 5-й русской армии» {91}. А Э. Фалькенгайн заметил: «Очень скоро в Польше стало ясно, насколько неприятельское командование успело получиться с начала августа» {92}. Учитывая, что командование русским Северо-Западным фронтом фактически устранилось от осуществления операции, слова эти относятся к русскому Верховному главнокомандованию, и, разумеется, прежде всего к руководству русской группы армий в районе Лодзи. Англичанин А. Нокс также отмечает, что «Плеве не терял времени… 1-й сибирский корпус освободил левый фланг Шейдемана, отбросив штыковыми атаками одну из дивизий германского 11-го корпуса. На левом фланге его поддержал 19-й корпус, разбивший 19-й Бреславский корпус противника» {93}.
Отдала должное действиям талантливого полководца и отечественная военно-историческая наука. Г.К. Корольков, говоря о наметившемся 4 ноября окружении 2-й русской армии — армии, испытавшей «Танненберг», с которой П. Гинденбург вновь хотел сотворить это же, — отмечал, что под Лодзью сравнительно с августом имела место существенная разница, в том числе и потому, что слева «теперь была 5-я армия» {94}. И еще: «Плеве удивительно верно оценил обстановку и стремился оттеснить противника дальше на запад, так как только этим в полной мере обеспечивался фланг 2-й армии. Такое постоянное стремление не останавливало от занятия широких позиций, получавшиеся разрывы фронта не пугали, так как подвижность войск гарантировала своевременность противодействия вторжения в такой прорыв…» {95}. Применительно к заключительной стадии операции констатируется, что «когда выяснилась возможность окружения (группы А. Шеффера-Бояделя — А.О.),то только один Плеве задался этой целью, но его распоряжения или опаздывали, или просто не выполнялись, как это было в 1-м корпусе» {96}. Д.Н. Рыбин подчеркивал: «5-я русская армия, как железный клин, врезалась между заходящими флангами немцев и не позволила им сомкнуться» {97}. Участник Лодзинского сражения полковник Ф. Новицкий, крайне негативно отзываясь в своих воспоминаниях о русском высшем командном составе, тем не менее характеризует Плеве как человека «очень твердого, прямолинейного и упрямого» {98}и называет его автором плана окружения немцев. А.А. Керсновский отмечает: «Стойкость войск и энергия командовавшего 5-й армией генерала Плеве предотвратили катастрофу, и немцы из обходящих сами оказались обойденными» {99}.
Павел Адамович заслужил славу мастера кризисных ситуаций, о котором вспоминают в тяжелой оперативной обстановке. Директивы генерала пронизаны требованиями «держать связь», «энергично атаковать», «активно применять конницу», «энергично наступать», «действовать самым решительным образом» {100}. Именно его действиям Лодзь обязана спасением, а Р. Шеффер-Боядель — котлом. И командарм-5 П.А. Плеве и командарм-1 П.Г.К. Ренненкампф протестовали против некомпетентного поведения командующего фронтом Н.В. Рузского {101}. Нерешительность, неумение ориентироваться в быстро меняющейся обстановке современной войны, незнание ситуации со стороны командования фронта не позволили тактическому успеху перерасти в оперативный, а возможно, и в стратегический. О моральном и материальном последствии столь крупного разгрома немцев можно и не говорить.
Второе Праснышское сражение. Февраль—март 1915 г.
Второе
Германское командование, планируя на начало 1915 г. осуществление «стратегических Канн» (удары на флангах Русского фронта: Восточная Пруссия — Карпаты), провело в Восточной Пруссии Вторую Августовскую (25 января — 13 февраля 1915 г.) операцию, во многом точную копию Лодзинской. И хотя противник не сумел достичь окружения 10-й русской армии, он все же оттеснил ее к рубежу рек Неман — Бобр, окружив один ее корпус — 20-й армейский.
Проведение Праснышской операции было обусловлено двумя оперативно-стратегическими факторами.
Во-первых, для русского командования остро стоял вопрос о стабилизации обстановки на северо-западном театре военных действий. Для реализации этой важной задачи на Лом-жинском направлении была сформирована 12-я армия (в составе Гвардейского, 4-го армейского, 2-го и 1-го Сибирских армейских корпусов), руководство которой 14.01.1915 г. поручили П.А. Плеве. О формировании армии «для млавского направления» главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта сообщил 5-го января 1915 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Н.Н. Янушкевич. Ближайшая цель создания этого объединения — «вызвать перегруппировку германских сил в Восточной Пруссии в надежде на то, что при такой группировке можно будет обнаружить ослабление германцев в некоторых районах, куда и можно будет направить наши усилия для прорыва неприятельского расположения и дальнейшего развития успеха в этом направлении» {102}.
На новую армию возлагалось «наступление в Восточную Пруссию на Ортельсбург, Вилленберг, Нейденбург, Сольдау и далее прямо на север, так как вторжение в пределы Пруссии в этом направлении, несомненно, болезненно отзовется в Германии и, по всем вероятиям, может вызвать оттяжку германских сил с левого берега Вислы и, может быть, из района 10-й армии» {103}.
Генерал-майор И.А. Хольмсен писал: «20-го января командующий вновь формируемой 12-й армией, генерал от кавалерии Плеве, с начальником штаба, генералом Миллером, получили возможность выехать в Насельск, где формировался штаб армии. В командование 5-й армией вступил генерал Чурин. К концу января в состав 12-й армии на правом берегу Вислы вошли: 76-я и 77-я пехотные дивизии, гарнизон и крепость Новогеоргиевск и вновь сформированные: 1-й кавалерийский корпус генерала Орановского (6-я, 8-я и 15-я кавалерийские дивизии) и конная группа генерала Эрдели (14-я кавалерийская и 4-я Донская казачья дивизии)… На Млавском же участке находились также включенные в эту армию 1-й Туркестанский корпус и 63-я пехотная дивизия… 4-я отдельная кавалерийская и Уссурийская конная бригады… Этим войскам 12-й армии была поставлена задача дальше оттеснить противника к государственной границе» {104}.
По свидетельству Ю.Н. Данилова, генерала от кавалерии П.А. Плеве вместе с его начальником штаба генерал-лейтенантом Е.К. Миллером Верховный главнокомандующий «считал наиболее подготовленными для выполнения задуманной операции» {105}.
Во-вторых, немецкое командование решило нанести удар на Седлец (через Прасныш) для совместного с австрийцами (действующими со стороны Карпат) отсечения «польского балкона» с окружением находящихся в нем русских войск. Едва ли не впервые германцы пытаются осуществить общую коалиционную операцию стратегического масштаба вместе с младшим партнером — Австро-Венгрией. Германское командование Восточного фронта видело ближайшую задачу следующим образом: «Удар свежими силами в направлении Прасныша должен был отбросить неприятельские войска, находившиеся против 17-го резервного корпуса. Это позволило бы продвинуть армейскую группу Гальвица до Нарева. Тогда еще это представлялось имеющим серьезное стратегическое значение» {106}.
Для решения главной задачи (удар на Прасныш-Седлец и окружение русских войск в Польше) была создана армейская группа генерала артиллерии М.К.В. фон Гальвица (8-я и 12-я армии — 12 пехотных и 2 кавалерийские дивизии): корпуса Цастрова (2,5 дивизии), Дихгута, 1-й резервный (1-я и 36-я резервные дивизии), 20-й армейский (37-я и 41-я пехотные дивизии), а также 1 -я гвардейская резервная дивизия, 2 кавалерийские дивизии, части ландвера и ландштурма. Костяк армейской группы — 1-й резервный, 20-й армейский корпуса и 1-я гвардейская резервная дивизия. Мощной была и ландверная группировка. Всего противник располагал более чем 4 корпусами, а также 2 кавалерийскими дивизиями.