Успеть спрыгнуть

Куликова Елена

У ребят горели глаза, было одновременно и любопытно, и страшно. Но отказ мог бы быть расценен как трусость, а ударить в грязь лицом в данной ситуации и при данных обстоятельствах никому из них не хотелось.

– Настен, – обратился Фрол к молодой девушке, – приготовь пацанам «герасима».

Девушка с татуировками нехотя поднялась с дивана и без спешки принялась готовить раствор из порошка. Тем временем Фрол достал из висящего на стене шкафчика резиновый жгут и четыре одноразовых шприца. Ребята, не дыша, наблюдали за процессом приготовления инъекций. Потом по очереди, закатав рукава повыше локтевого сгиба, вытягивали руку на столе, а Фрол, с профессионализмом медицинского работника, медленно вводил раствор в вену.

Героиновый плен

Героин, он же «гарик», «барбадос», «гера», «герасим», «гербалайф», «хмурый – это химическое

вещество, получаемое из опийного мака.

Исторически героин получил своё «героическое» название неслучайно. В начале двадцатого века он заменил морфин во время Первой мировой и Гражданской войн, и его стали называть «солдатским лекарством».

До 1924 года героин в нашей стране считался лекарством и только после стал наркотиком в полном смысле этого слова и возглавил список самых опасных из наркотических веществ, известных человечеству. Он считается настолько опасным, что запрещен к применению даже в медицинских и научно-исследовательских целях.

Наркотик дает эффект изменения состояния сознания, когда есть ощущение, что ты в другой реальности. После укола наступает быстрый прилив радостного возбуждения, за которым следует умиротворенное и мечтательное состояние. Становится тепло, спокойно, дремотно. Боль, агрессия и сексуальное влечение снижаются. В героиновом мире все расслабленное, сонное, вялое, пластичное, подташнивающее и засасывающее.

Воздействуя на опиатные рецепторы, героин дарит потребителю так называемый кайф – иллюзию счастья, концентрированное блаженство.

Макс с детства боялся уколов, при виде шприца у него всегда кружилась голова и начиналась паника. Вот и на этот раз, когда Фрол затянул резиновый жгут у него на плече, Макс весь напрягся от волнения. На лбу выступили капельки пота.

– О, да ты, пацан, уколов боишься! – громко заржал Фрол, протыкая иглой набухшую вену.

Макс зажал место прокола. Через пару секунд зашумело в ушах, а еще через секунду Макс ощутил слабый толчок в груди.

– Сейчас начнется! – подумал он, прислушиваясь к ощущениям. Но кроме неприятной горечи во рту и состояния отупения, подросток ничего не почувствовал. Казалось, горечь стала опускаться в желудок, вызывая тошноту. Зажав ладонью рот, Макс выбежал на улицу. Его вырвало.

– Если это и есть неземное блаженство, то я Римский Папа! – морщась от неприятного привкуса во рту, пробормотал Макс, сбивая снег с ботинок.

– Герыча надо распробовать, – объяснил Фрол, – он не всем с первого раза раскрывается.

После этого «знакомства» Максу только через месяц, в череду новогодних праздников представился случай попробовать героин снова. И в этот раз все было по-другому. Сразу после укола и уже знакомого толчка в груди по телу разлилось приятное тепло. Максу казалось, что его тело одновременно стало легким и тяжелым, движения – точными и плавными, а мысли – конкретными и собранными. Он вдруг отметил про себя, что может одновременно слушать и понимать музыку, разговаривать с приятелями, как ему казалось, на невероятно умные и увлекательные темы. Максу это очень понравилось. Кроме того, он абсолютно не чувствовал усталости, стеснения, скованности. Он был открыт для всего мира. На вечеринке, где было много незнакомых ему парней и девушек, он с легкостью знакомился со всеми, рассказывал смешные анекдоты, остроумно шутил. Откуда-то, вдруг, появилась находчивость в словах и выражениях. Макс был чертовски доволен собой. Потом он погрузился в себя. Со стороны казалось, что он просто залип: мышцы лица ослабли и провисли. Он сидел с открытыми глазами и видел сны: яркие образы с молниеносной быстротой сменяли друг друга, а в голове взрывались десятки маленьких фейерверков. Спокойное и возбужденное состояние счастья и радости было довольно продолжительным. Было мгновение, когда Максу показалось, что «пруха» немного отпустила, но стоило ему закурить сигарету, и ощущения возобновились с новой силой.

После этой новогодней вечеринки жизнь Макса круто изменилась. Он стал ощущать себя выше окружающих его людей. Еще бы, ведь он нашел высший источник удовольствия, и теперь, за счет этого, знает и понимает больше, чем его друзья, одноклассники, родные. Его поведение стало вызывающим. Он хамил в школе учителям, дома – родителям. Он перестал тратить усилия даже на то, чтобы убедительно врать по поводу своих исчезновений

из дома, мутных глаз, неуверенной походки. Все его отговорки были примитивными и однообразными, хотя Максу казалось, что врет он настолько изобретательно, что никто ни о чем не догадывается. Такая потеря способности видеть себя со стороны привела к тому, что подросток перестал чувствовать дистанцию в общении с другими. Он вел себя фамильярно и вызывающе, что часто приводило к дракам и конфликтам. Но во всех ситуациях Макс всегда чувствовал себя правым. Незаметно для самого себя парень превращался в законченного эгоиста. Чувство собственной правоты стало тотальным. Окружающие стали лишь средством или инструментом для нахождения денег на покупку очередной дозы удовольствия. Все остальные стороны их жизни перестали его интересовать. При этом появилась непонятная со стороны обидчивость, когда окружающих отказывались играть по его правилам. Максу казалось, что родные не понимают его, не доверяют, даже притесняют. Парень искренне считал, что все ему обязаны и должны выполнять его прихоти. А он взамен может ничего не делать, ведь у него нет обязанностей. Задуматься о том, что за всякое удовольствие в жизни надо платить, Макс был не в состоянии. Его способность к самооценке, к рациональному анализу самого себя улетучилась. Он стал раздражительным, нетерпеливым. По любому, даже самому незначительному поводу, начинал истерить и грубить. Настроение менялось молниеносно и безо всяких видимых на то причин: он был либо до неприличия веселым, приставал к окружающим с тупыми шутками, либо грустным и замкнутым – мог обидеться на весь белый свет и целый день просидеть в своей комнате. В эмоциях подростка исчезла золотая середина. Чем ближе Макс был с героином, тем периодов угнетенности и плохого настроения становилось все больше, а хорошее настроение приходило все реже.

Другая жизнь или оборотная сторона кайфа

Около пяти месяцев Макс баловался героином, иногда пару-тройку раз в неделю, иногда чаще. Ему нравилось получать ощущения, которые давал наркотик. После кайфа, когда наступал «отходняк», Макс любил засыпать. Спалось под героином превосходно, сны были приятными и интересными. Молодой человек мог спать долго, часов двенадцать, четырнадцать подряд. В такие дни он часто приходил в школу уже под конец уроков и в основном лишь для того, чтобы разогнать грусть-тоску, затянувшись косячком с приятелями в укромном местечке. До успеваемости не было никакого дела, и к окончанию года школьнику по нескольким предметам уже грозил «неуд». Материнские слезы и серьезные разговоры с отцом на первых порах еще могли оказать нужное влияние: Макс даже умудрился в конце четверти все «неуды» исправить на тройки. Но героин измен не терпит, ему нужно абсолютное господство над теми, кого однажды он впустил в свой мир.

Так, в один «прекрасный» момент, Макс заметил, что исчез «приход», исчезло ощущение лёгкого толчка в груди и мягкого волшебного обволакивания. Он начал увеличивать дозу, но достичь «прихода» с каждым разом становилось все труднее и труднее. Сложным оказалось и найти какую-нибудь подходящую вену, чтобы уколоться. Его вены просто чернели следами еще не заживших дырок. У Макса начались проблемы с туалетом: запоры и мучительное мочеиспускание. Пропал аппетит, он мог есть только сладкую и жидкую пищу. Постоянно хотелось пить, а по утрам тело охватывала сильная слабость. Со временем эта слабость переросла в болевые ощущения в пояснице, позвоночнике и суставах. После короткого рая, навеянного героином, наступил ад. И этот ад могла уничтожить только очередная доза.

К слову, «укол спасения» стоил совсем не дешево, и карманных денег, разумеется, не хватало. У неработающего школьника было не очень много вариантов раздобыть нужную сумму. Самый действенный, но работающий лишь на первых порах способ – это обман и вымогательство. И Макс был отличным актером. Под предлогом разных бед и несчастий ему удавалось вызывать жалость у людей и достигать нужной цели. Однако когда обманутые не стали вестись на его уловки повторно, Макс начал воровать. Сначала он воровал деньги у родителей, так ему казалось безопаснее. Потом стал воровать везде, где предоставлялась возможность.

На дворе стоял октябрь 1998 года. День выдался солнечным и довольно теплым. Сегодня Макса первый раз брали «на дело». Накануне на очередной сходке Фрол в подробностях объяснил план действий. У одного знакомого Сеги родственники уехали отдыхать на море, квартира пустовала уже несколько дней, и такую возможность нельзя было упускать. Каждый в этом деле должен был выполнить свои функции. Особого страха и угрызения совести от предстоящей «операции» Макс не испытал, он давно перестал чего-то стыдиться, опасаться. О подобных делах молодой человек был хорошо наслышан, и когда Флор, ставший в последнее время авторитетом для членов их постоянной тусовки, заявил, что пришло время охоты, Макс морально был готов к этому.