Успокой мое сердце
Шрифт:
– Я не думал, что ты любитель диско.
– Ты шутишь? Eagles, A Taste of Honey, The Trammps. Давай, детка, – Рэд танцевал вокруг Лаза, заставляя его смеяться.
– Боже мой, что сейчас происходит? Что это за танец?
– Он называется «Автобусная остановка.
– Пожалуйста, скажи мне, что у тебя дома есть белый костюм-тройка, который ты носишь с черной рубашкой с открытым воротом.
– Рад сообщить, что я не подрабатываю Джоном Траволтой из «Лихорадки субботнего вечера». У меня даже нет пары трусов, – он остановился рядом с Лазом и взял его за руку, потянув за собой. – Пойдем. Я покажу тебе.
– Так, теперь мы двигаемся назад. Влево, вправо, влево назад, затем вперед, вправо и встаем, поставив ноги вместе. Теперь переходим вправо, скрещивая левую ногу за правой, и заканчиваем, поставив ноги вместе. Идеально. Вот так. Теперь делаем то же самое в другую сторону, приземляясь там, где начали. Вытяни правую ногу. Вернись в исходное положение. Вытяни левую ногу. Вернись в исходное положение. Дважды щелкни каблуками, как будто ты Дороти, возвращающаяся домой в Канзас.
Лаз рассмеялся, и улыбка Рэда стала по-дурацки широкой. Ему нравилось слышать смех Лаза. У него было чувство, что Лаз недостаточно часто это делает.
– Постучи пальцами правой ноги, затем постучи сзади себя. Постучи два раза спереди и два раза сзади.
– Господи, как Траволта это делает? – Лаз споткнулся, но Рэд поймал его и вернул на место.
– С практикой, я уверен. Готов? – Рэд выполнил все шаги, не забывая хлопать, двигаясь в такт. – Одно касание вперед и снова назад. Ноги вместе, затем повернись налево. Теперь повторяем. Продолжай поворачиваться налево, пока не окажешься снова лицом вперед.
– О, это все, – Лаз повернулся не в ту сторону, и они столкнулись друг с другом, спотыкаясь и смеясь. Рэд обхватил Лаза за плечи, чтобы поддержать его. Лаз прижался спиной к стойке, их ноги переплелись, а тела прижались друг к другу. Лаз положил ладони на руки Рэда, и когда он поднял взгляд на Рэда, от его улыбки захватывало дух. – Привет.
– Привет, – тихо ответил Рэд. Ему следовало бы отодвинуться, но он не мог заставить свое тело подчиниться, тем более когда руки Лаза были на нем.
Лаз провел руками по бицепсам Рэда до плеч, затем по грудным мышцам, следя глазами за движениями, а Рэд не отрывал взгляда от лица Лаза. Он был чертовски красив со своими мягкими темными кудрями, густыми бровями и большими голубыми глазами. Рэд провел пальцами по заросшей щетиной челюсти Лаза, остановился у его подбородка и провел большим пальцем по пухлой нижней губе. Несколько месяцев он гадал, каковы эти губы на вкус. Он не мог выбросить Лаза из головы. Этот человек вторгался в его мысли в любое время дня, а иногда и ночи. Лаз наклонил голову и посмотрел на губы Рэда.
– Нам, наверное... – слова Рэда заглохли у Лаза во рту.
Это был осторожный поцелуй, мягкий, неуверенный, но когда Рэд раздвинул губы, вся неуверенность улетучилась. Лаз погрузился в поцелуй, его язык вступил в схватку с языком Рэда, мягкие губы требовали большего, и Рэд прильнул к Лазу, уступая его требованиям. Чего бы ни хотел Лаз, Рэд был готов дать. Его левая рука обхватила талию Лаза, а Рэд исследовал каждую щель сладкого рта Лаза. Черт, вкус у него был просто райский, и ему было так хорошо в объятиях Рэда, как
Лаз скользнул руками вверх и обхватил шею Рэда, прижимая его к себе, пока из колонок тихо звучала песня Лобо «Я бы хотел, чтобы ты меня захотела». Они начали раскачиваться вместе, и Рэд улыбнулся в ответ на улыбку Лаза, а их поцелуй перешел из быстрого в медленный, сладкий и до боли в сердце интимный. Рэд любил целоваться, любил все способы, которыми его поцелуи могли передать то, что он чувствовал, когда слова подводили его.
– Эй, Рэд, я забыл... черт.
Они вздрогнули и отодвинулись друг от друга. Сердце Рэда колотилось в ушах, и он провел рукой по волосам в надежде унять пульс. Он так увлекся Лазом, что не заметил и не услышал приближения Эйса. Нехорошо.
– Я, эм, думаю, я пойду спать. Это был долгий день, – сказал Лаз, выходя из кухни, его щеки раскраснелись. – Спокойной ночи, Рэд.
– Спокойной ночи. Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.
Лаз кивнул.
– Спасибо за ужин, и... да. Спасибо.
Застенчиво улыбнувшись, он крутанулся на пятках и, помахав Эйсу рукой, побежал к лестнице.
Рэд вздохнул и прислонился к стойке, скрестив руки на груди. Он сузил глаза на Эйса.
– Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя ужасное чувство времени?
– Да. Часто, – Эйс поморщился. – Прости. Могу я сказать только одну вещь?
– Нет, если это будет «я же тебе говорил», – пробормотал Рэд.
– Черт возьми.
– Что ты забыл? – Рэд двинулся через кухню, чтобы снять телефон с док-станции и выключить музыку. – Ну, знаешь, до того, как ты прервал наш первый поцелуй.
Эйс застонал.
– Да ладно, чувак. Не надо меня так мучить. Я сказал, что мне жаль.
– Ты извинился, – Рэд сдержал улыбку. Да, он вел себя как придурок, но не так уж часто ему удавалось заставить Эйса корчиться. После нескольких ударов сердца, когда Эйс надулся, Рэд сжалился над ним. – Все в порядке. Правда. Что ты хотел мне сказать?
– Я забыл сказать тебе, что Квинн выходит замуж. Мы все приглашены на свадьбу. Ты знаешь, что все там будут. Она состоится в октябре, и я знаю, что твои отцы едут в Сан-Диего навестить Элис, так что я хотел убедиться, что ты сообщишь им об этом, поскольку приглашения не будут рассылаться еще несколько недель.
Рэд широко улыбнулся.
– Святое дерьмо, Квинн и Спенсер женятся? Это потрясающе. А свадьба будет в Майами?
– Пока не уверен. Возможно. Квинн хочет, чтобы его приятели из спецназа могли приехать, если у них не будет выходного. В любом случае, возможно, ты сможешь взять Лаза с собой, – Эйс вздернул брови, заставив Рэда рассмеяться. Он был таким придурком.
– Посмотрим, – они выключили свет, проверили двери и сигнализацию, после чего направились наверх. – Спокойной ночи, Эйс. Передай Колтону, что я надеюсь на его хорошую поездку.
– Передам. Спасибо, дружище. Спокойной ночи.
Рэд зашел в свою комнату и закрыл за собой дверь, а его мысли устремились к милому и сексуальному мужчине в соседней комнате. При мысли о поцелуе с Лазом его охватило тепло. Да, это определенно была хорошая ночь. Возможно, утром все будет по-другому, но это не обязательно означает, что по-другому в плохом смысле.