Успокой моё сердце

АlshBetta

Аккуратно прикрываю за собой дверь, не издавая ни единого шороха. Наскоро поправив сползшую с левого плеча ночнушку, босиком следую по мрачным коридорам к своей спальне. Кофейная, верно? С чего бы Эдвард выбрал её? Почему позвал меня сейчас? Мы же могли раньше, когда Джерри только заснул, поговорить. И уйти, куда следует, вместе…

Подобные ночные рандеву начинают меня настораживать и, мало-помалу, надоедать своей регулярностью.

Коридор западного крыла за те пару часов, что нас не было здесь, не претерпел изменений. Разве

что задернуты шторы на единственном огромном окне, а потому света очень и очень мало. Путь к «обители Дракулы» - и тот светлее.

Умудрившись не запутаться в темноте, обнаруживаю верную дверь и, не тратя лишнего времени, прохожу внутрь.

Странно говорить о том, что происходит внутри меня самой. Знакомый отголосок липкого страха, недоумение, неразбавленное достойным объяснением (хотя бы примерным), тревожное ожидание.

До чертиков боюсь увидеть то же, что и вчера.

Не могу. Не хочу.

Именно поэтому я, не терзая нервную систему понапрасну, прохожу в спальню очень быстро. В этот раз о том, насколько громко хлопнет дверь, не беспокоюсь.

Глаза мигом изучают обстановку. Ни на кровати, ни на полу (что было бы хуже всего) Эдварда нет. Облегченно выдыхаю – уже легче.

Впрочем, кресла, как и любой другой угол спальни, тоже пусты. Я что-то перепутала или он ещё не пришел? Судя по всему, должен был?..

Выуживаю из кармана телефон, намереваясь проверить сообщение ещё раз, когда несильное колыхание ветерка проходится по коже, подавая сигнал к действию мурашкам, но в то же время давая подсказку.

Балкон.

Вторая дверь не так радушна, как предыдущая. Холодок, которым веет из её нутра, уверенности не вселяет.

И лишь знакомая серая футболка Эдварда, которую я отличу от чьей угодно при любом освещении и в любое время дня и ночи, останавливает от решения повернуть обратно.

Упираясь одной рукой в железную ограду, Каллен стоит ко мне спиной, напряженно изучая взглядом горизонт. Темнеющий на фоне светлого неба лес и пожухлая, ещё не проснувшаяся после долгой зимы трава, создают не самые лучшие декорации. На миг посещает бредовая мысль, будто это все – цветной сон, но я быстро её отметаю.

С Эдвардом очень многое, что происходит в действительности, похоже на вымыслы в духе Стивена Кинга. Порой кажется, будто Каллен – один из его лучших персонажей, созданных с особой любовью и трепетностью. Верх мастерства.

Хватит. Не время для глупостей.

– Belle? – негромкий, являющийся частью окружающей тиши бархатный голос звучит устало. Голова мужчины немного поворачивается в мою сторону, но на балконную дверь он принципиально не смотрит.

– Si, - отзываюсь, стремясь подойти ближе. Но едва нога касается ледяной плитки, быстро передумываю. Стиснув зубы, наоборот, отступаю дальше. Только не холод…

– Что-то произошло? Тебе нужна моя помощь? – спрашиваю я, так и не дождавшись больше ни единого слова. Материя ночнушки слишком тонкая.

Беспощадный ветерок без труда проникает к коже.

Безмолвно прошу отрицания. Разве мало прежней ночи?..

– Нет… да… нет, - путая меня, Эдвард шумно сглатывает. Обеими руками вцепившись в решетку ограждения, глубоко вздыхает, расправляя плечи. Немного запрокидывает голову.

– Давай вернемся в комнату? – мягко предлагаю, прикусив губу и оглянувшись назад – там, где теплее.

– Тепло проблем не решает, - равнодушно пожав плечами, Каллен поворачивается-таки ко мне. Тонкий мобильный телефон в правой руке пальцы сжимают слишком сильно.

«Не приступ – уже хорошо», - твержу я себе, разглядывая побледневшую кожу и ровный ряд морщин. Самая страшная догадка не оправдалась.

– Эдвард, - зову его, стараясь сделать голос как можно более ласковым, - пойдем спать, хорошо? Джером нас ждет.

…Впервые в жизни упоминание малыша не исправляет ситуацию, не позволяет сделать её лучше, терпимее, а наоборот, усугубляет.

Шумно выдохнув, мужчина стискивает зубы.

– Прекрати постоянно пытаться уложить меня в постель! – с очевидной злостью выплевывает он.
– Утро вечера не мудренее. Никогда не было.

– Тогда зачем ты меня звал? – поворот, который принимает наш диалог, меня совершенно не устраивает. Не сдерживаюсь, раздраженно задавая свой вопрос.

Эдвард застывает. Как резко осажденный ребенок, замолкает.

Правда, ненадолго…

– Иди куда хочешь, - рявкает, отворачиваясь обратно, - убирайся!

Дело – дрянь.

– Я не хочу никуда уходить, - осторожно сообщаю ему, пересиливая себя, но делая все-таки пару шагов по ледяной плитке. Слово – шаг, слово – шаг, слово…

– Я не хочу тебя видеть, - исправляет он, скрежетнув зубами, - возвращайся в спальню. Ночью надо спать.

– Ты собираешься делать это днем? – с робкой улыбкой спрашиваю, одновременно совершая то, на что вряд ли бы решилась в другое время. Чувствую что-то странное и непонятное, исходящее от мужчины. Что-то тяжелое… Подступаю к нему совсем близко, обоими руками обнимая за талию.

Не без удовольствия замечаю, что бледная кожа все ещё теплая, если прижиматься к ней так же сильно, как я.

– Я никуда не пойду, - бормочу я, уткнувшись лицом в мягкую материю, - ты хотел меня видеть, и я здесь. И я готова выслушать все, что ты хочешь рассказать.

Подобные слова его вдохновляют и успокаивают – насколько это возможно, конечно. Но, по крайней мере, Эдвард немного расслабляется. Минуту молчит. Минуту – на что-то решается (это выдает малость ускоренное дыхание), а затем поворачивается обратно ко мне.

Знакомое лицо сведено и нахмурено, губы и брови подрагивают. А по щекам… боже, двумя ровными, тонкими, прямыми дорожками сквозь трехдневную щетину текут настоящие слезы. Лунный свет прекрасно выделяет их мокрый след на остальной коже.