Устные аргументы
Шрифт:
— Что еще?
— Просто открой коробки, Судьба.
Она фыркает на меня, а затем нетерпеливо тянется за одной из них. Я отодвигаюсь в сторону, позволяя ей вытащить маленький перочинный ножик из моего кармана, чтобы она могла разрезать упаковку. Конечно же, она хватает меня за задницу, одновременно засовывая руку мне в карман.
— Продолжай в том же духе, и ты снова проведешь со мной ночь на скамье штрафников, малыш.
— О, прелесть, — шепчет она, заставляя меня усмехнуться. Несколько недель назад её врач разрешил ей заниматься сексом. С тех
— Осторожнее, Судьба, — бормочу я, когда она открывает нож, чтобы разрезать скотч на коробке.
Она бросает на меня косой взгляд, а затем быстро лезет внутрь и достает маленького плюшевого сокола, которого я купил Мире.
— О-о-о, — воркует она. — Он такой милый! На нём даже твой номер!
— О да. Я собираюсь стать её любимым хоккеистом.
Рен тихо смеётся, а затем откладывает коробку в сторону и тянется за следующей.
— Это определённо не для Миры, — произносит Рен, показывая флакон с массажным маслом и повязку на глаза.
— Чёрт возьми, нет, — рычу я. — Это для меня. Как только она заснёт сегодня вечером, я завяжу тебе глаза и проведу руками по всему твоему великолепному телу.
— Сделка принята, — стонет Рен.
— Последняя коробка, Судьба.
— Сумочки! — она слегка пританцовывает на диване, когда тянется за ними, заставляя меня отрицательно покачать головой. Сумасшедшая женщина обожает свои сумки. Хотя, после того, как она выбила все дерьмо из Дага Уильямса своей, чтобы спасти меня, я не жалуюсь. Я покупаю ей все гребаные сумочки, какие она только захочет.
Этот засранец полгода назад отправился в тюрьму за то, что сделал. Диллон предъявил ему все обвинения, какие только мог, и прокурор позаботился о том, чтобы обвинения остались в силе. Им пришлось перенести его дело из Силвер-Спун Фоллс, чтобы добиться справедливого судебного разбирательства, но на самом деле у него не было ни единого шанса. Улики говорили сами за себя. Он был приговорен к пяти годам лишения свободы. Выйдет на свободу через три года за хорошее поведение.
Но я не думаю, что он больше будет для нас проблемой. Если постоянный ордер на охрану не удержит его на расстоянии, это сделает моя свирепая жена. Она такая крутая.
— Рид! — восклицает она, доставая из коробки дизайнерскую сумку для подгузников, кошелек и сумочку в тон для Миры. — Ты серьезно купил нашей трехмесячной дочурке долбаную дизайнерскую сумочку?
— Малышка хочет быть модной, как ее мама, — отвечаю я.
Рен отрывисто смеется.
— Боже мой! Я не модная. Я живу в легинсах и свитерах. Ты просто пытаешься избежать неприятностей, тратя такие деньги на младенца.
— Она привыкнет к этому.
— Я пожалуюсь на тебя твоей маме, — говорит она, качая головой. — Ты смешон.
Судя по улыбке на её лице и мягкости в глазах, она не возражает. На самом деле, мы оба знаем, что ей втайне нравится, что я нелеп и до чертиков балую её и Миру. Рен нравится осознавать, что они — центр моего мира и ничто никогда этого
— Если ты расскажешь моей маме, я отшлепаю твою шикарную задницу, — предупреждаю я ее. — В прошлый раз, когда ты настучала, она читала мне лекцию пятнадцать минут подряд.
— Хорошо, — Рен ухмыляется. — Кто-то должен внушить тебе страх Божий. Ты никогда не слушаешь меня
— Я часто слушаю тебя.
— Да? Назови хоть раз.
— Я слушаю, когда ты говоришь мне двигаться сильнее, — рычу я. — И когда говоришь мне двигаться глубже.
— Рид! — жена хлопает меня по бедру. — Ты не можешь так говорить в присутствии Миры.
— Она понятия не имеет, о чем я говорю, Судьба. Она ещё ребенок. Не так ли, малышка? — воркую я нашей дочери. — Ты еще не знаешь ни одного слова. Для тебя они все звучат как чушь собачья, не так ли?
— Вот именно! Она ещё маленькая, а ты купил ей дизайнерскую сумочку.
— Вообще-то, она досталась тебе бесплатно вместе с вещами, — говорю я, борясь с улыбкой. — Мне просто нравится, как у тебя дергается глаз, когда ты думаешь, что я сошел с ума.
Рен молча смотрит на меня, приоткрыв рот. Затем она тянется к ребенку.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, с улыбкой наблюдая, как она забирает у меня Миру, а затем поднимается на ноги с нашей малышкой на руках и целует её в макушку. Мой член напрягается, когда Рен наклоняется вперед, укладывая дочь в люльку, стоящую в нескольких шагах от дивана.
— Укладываю ребенка, чтобы я могла убить тебя, — любезно говорит она, прежде чем выпрямиться и повернуться ко мне лицом.
Я откидываюсь на спинку дивана, сцепив пальцы за головой.
— Ну же, Судьба. Давай, делай всё, что в твоих силах.
Она хватает подол своей пижамы и стаскивает её через голову.
— Планирую, суперзвезда, — говорит она, бросая её на пол и направляясь ко мне.
— Мне повезло, — выдыхаю я, мой член тверд, а сердце переполнено… точно так же, как это было каждый чертов день с тех пор, как я встретил её.
Эпилог 2
Рен
Десять лет спустя
Эти металлические трибуны чертовски давят на спину. Я потираю ноющую спину и чувствую, как наш сын делает сальто у меня в животе. Опустив взгляд на лед, я наблюдаю, как мой муж тренирует хоккейную команду начальной школы Силвер-Спун Фоллс «Торнадос».
Рид принял решение уйти из профессионального спорта вскоре после того, как у нас родился второй ребенок. Он просто не мог выносить путешествия и шумиху, которые сопровождают занятия профессиональным спортсменом. Мой муж также преподает математику в пятом классе начальной школы. Я не предвзято отношусь к нему, когда говорю, что он самый крутой учитель в Силвер-Спун Фоллс.