Устоять невозможно
Шрифт:
Стив слышал историю о ее покойном муже, но, очевидно, там было что-то еще помимо того, что она рассказала. Он терпеливо ждал, когда она продолжит рассказ, зная, что будет сидеть здесь часами, днями, неделями, чтобы выяснить о ней побольше.
Она на мгновение опустила веки, как будто припоминая, потом снова открыла глаза. Но взгляд ее был устремлен куда-то вдаль, как будто в прошлое.
– Я сказала, что тетя и дядя были далеко не в восторге от моего выбора. В первый раз я по-настоящему не обратила внимания на их мнение. А после того как Тревис погиб и все кончилось тем, что я оказалась на грани банкротства из-за его долгов, для меня настал
Стив еле сдержался, чтобы не обхватить ее за плечи и вернуть к действительности.
– Валери достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения и пожинать их плоды, – Стив сказал это в последний раз, зная, что Лиз нужно самой прийти к этой мысли и привыкнуть к ней.
Детские чувства и эмоции затуманивают ей голову. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал, это не заставит Лиз понять правду, пока она сама, взрослая женщина, в нее не поверит.
– Валери ужасно повезло, что у нее есть человек, который о ней так сильно печется.
– Я просто хочу найти ее и убедиться, что с ней все в порядке, – сквозь зубы произнесла Лиз. Груз ответственности угнетал ее. – Надеюсь, что тетя и дядя об этом никогда не узнают.
Этот неприятный инцидент будет исчерпан. Но впереди – новые эксцентричные выходки взбалмошной кузины, которые Лиз тоже будет терпеть и скрывать, чувствовать ответственность и жить так, чтобы радовать тетю и дядю, вместо того чтобы сделать приятное самой себе.
Иногда люди поступают плохо или совершают ошибки, о которых потом жалеют. У Стива самого на душе был груз, с которым ему придется жить всегда. Он тоже кое-что хотел сделать по-другому, например больше времени и внимания уделять семье, пока брак еще не начал разваливаться. Но Стив понял, что не может позволить этим ошибкам управлять его жизнью, что ему надо жить дальше. А Лиз, оказывается, все еще живет прошлым из-за страха подвести людей, которых она очень любит.
Сейчас, свернувшись клубочком в кресле, она казалась такой потерянной и одинокой, хотя он сидел на софе всего в каком-то метре от нее. Лиз была невероятно бескорыстным человеком. Женщина, которая хотела только одного: чтобы вокруг нее все было хорошо и правильно. В себе она видела только недостатки и пороки. Ему до боли хотелось разрушить преграду между ними, и он протянул к ней руку:
– Иди сюда.
Лиз тут же вложила свои пальцы в его ладонь, и этот доверчивый жест доставил Стиву радость, согревшую его от головы до пят. Он мягко вытянул девушку из кресла и усадил себе на колени так, что ее попка удобно угнездилась на них. Она подходила ему просто прекрасно, и не только физически.
– Я здесь, – прошептала она и робко улыбнулась ему.
Боже, что происходит? В глубине души он знал, что происходит, и начал понимать, что абсолютно беспомощен в борьбе
Положив руку ему на грудь, она расслабилась в его объятиях, прижалась к нему и вздохнула:
– Расскажи мне, вы с братьями тоже боролись за внимание родителей?
Он погладил ее по спине и легко помассировал напряженные мышцы шеи, наслаждаясь прикосновением ее шелковистых волос, которые струились между пальцев. В отличие от ее потерь и переживаний, его детство было безмятежным.
– Мы с братьями знали, что нас любят одинаково. Нам уделяли много внимания, и причин бороться за него не было.
Лиз положила голову Стиву на плечо, ее пальцы рассеянно гладили его шею.
– Тебе очень повезло, – произнесла она, ее теплое, влажное дыхание касалось его.
Он услышал задумчивость в ее голосе и коснулся губами ее затылка.
– Да, повезло, – ответил он и почувствовал себя таким счастливым, потому что у него есть такая крепкая семья, прочные родственные узы и преданность, которых, без сомнения, ей так не хватает.
– Пойдем со мной завтра на день рождения отца, – вдруг предложил он.
Эта мысль витала в его голове, но Стив все не решался ее высказать.
Лиз была поражена и, подняв глаза, попыталась понять выражение лица Стива. Ее глаза широко распахнулись. Он был удивлен так же, как и она, хотя не сожалел о том, что пригласил ее, и о том, что это выходило за рамки их договоренности. Он хотел поделиться с ней чем-то особенным, заставить забыть хоть ненадолго о боли и неизвестности, в которых она жила всю последнюю неделю. Зачем ей оставаться наедине со своими неспокойными мыслями, пока он будет праздновать день рождения отца со своей семьей, если он в силах дать ей ощущение принадлежности к их семье?
Лиз нервно облизала губы и покачала головой:
– Стив, я не могу.
Взяв ее за щеку, он ласково коснулся большим пальцем ее нежной, как у младенца, кожи, и вдохнул аромат ее свежего тела.
– Милая, это просто вечеринка.
– Но это семейная вечеринка, – подчеркнула девушка, ясно давая понять, что она не имеет к ней никакого отношения.
– И что, я не могу привести подругу? – возразил он и щелкнул пальцем по ее вздернутому носику.
– И что, это я? – спросила она тихо, с подтекстом. – Подруга?
Она его любовница. Сексуальная сирена, которая вьет из него веревки. Очаровательная женщина, которой он все никак не может насытиться.
– Да, мне бы хотелось думать, что мы друзья. Но ты, кроме того, женщина, с которой я встречаюсь.
Женщина, в которую он сильно и очень быстро влюбился. Все так просто и сложно одновременно.
Она соскользнула с его колен и села на подушку рядом. Теплое и уютное мгновение прошло.
– Я не хочу, чтобы у твоих родственников создалось неправильное впечатление по поводу наших отношений. Я имею в виду, что на самом деле мы не встречаемся.
Неожиданная волна разочарования нахлынула на него.
– Нет?
– Мы ведь не ходим на свидания. – Она взмахнула тонкой рукой, пытаясь правильно высказаться. – У нас… просто интрижка.
Его рот скривился от гнева. Значит, у них краткие и ни к чему не обязывающие отношения? Стив был ужасно этим раздражен. И она хочет, чтобы все было поверхностно! Правда, это именно то, о чем они договорились.
– Возможно, мне нужно назначить тебе свидание, чтобы считалось, что мы официально начали встречаться. – предложил он вполне серьезно.