Устремлённая в небо
Шрифт:
– Мы называем себя Непокорными, – сказал он. – Это главный девиз нашего народа – никогда не сдаваться. И тем не менее Броня всегда ужасно удивляется, когда кто-нибудь выказывает ей неповиновение. – Он покачал головой, потом вернул тест на место и положил что-то сверху.
– Подождите! – крикнула я, когда он захромал обратно к двери. – Кто вы?
Пилот остановился на пороге. Свет четче обрисовал его лицо – эти усы и глаза, которые казались такими… старыми.
– Я знал твоего отца.
Стоп. Я знала этот голос!
– Барбос? –
– В другой жизни, – ответил он. – Послезавтра, в семь утра ровно. Здание F, кабинет С-14. Покажешь значок, тебя пропустят.
Значок? Я обернулась к столу и увидела, что на моем тесте лежит кадетский значок.
Я схватила его.
– Но Броня сказала, что никогда не допустит меня в кабину пилота.
– С Броней я разберусь. Это мой класс. Учеников я набираю сам, и даже она мне не указ. Для этого она слишком важная шишка.
– Слишком важная, чтобы приказывать?
– Военный протокол. Когда ты стоишь настолько высоко, чтобы командовать воздушным флотом в бою, ты со своей высоты не можешь вмешиваться в порядки, которые интендант установил на складе. Потом поймешь. Ты много знаешь, судя по этому тесту, – но не все. Ответ на семнадцатый вопрос неправильный.
– Семнадцатый… – Я быстро перелистала тест. – Про подавляющее численное превосходство?
– Правильный ответ – отступить и ждать подкрепления.
– А вот и нет!
Барбос напрягся, и я быстренько прикусила язык. Не хватало еще спорить с человеком, который только что дал мне кадетский значок!
– Я пущу тебя в небо, – сказал он, – но тебе придется нелегко. И со мной тоже. Иначе это будет несправедливо.
– А кто вообще справедлив?
Он улыбнулся:
– Смерть. Она со всеми обращается одинаково. Ровно в семь. Не опаздывай.
Часть вторая
7
Когда двери лифта открылись, я увидела город, которого не должно было быть.
Все-таки в первую очередь Альта была военной базой и звания города, в общем-то, не заслуживала. И все же лифт выходил на поверхность в добрых двухстах метрах от самой базы, к которой вела дорога, окаймленная магазинами и домами. Настоящий город, населенный упрямыми фермерами, теми, что возделывали полоски земли за стенами.
Когда все вышли, я еще немного задержалась в большой кабине лифта. Мне казалось, что я стою на пороге новой жизни, о которой всегда мечтала. Закинув на плечо рюкзак с одеждой, я так и стояла в какой-то странной нерешительности, все еще чувствуя на лбу прощальный поцелуй матери.
– Правда ведь, это самое прекрасное, что есть на свете? –
Я оглянулась. Голос принадлежал девушке примерно моих лет. Она была выше меня, со смуглой кожей и длинными черными кудрями. Я уже видела ее в лифте и обратила тогда внимание на ее кадетский значок. У нее был легкий акцент, который я не смогла определить.
– Мне по-прежнему кажется, что все это не взаправду, – сказала она. – Как думаешь, не могли они над нами так жестоко подшутить?
– А какое тактическое преимущество они от этого получат? – спросила я в ответ.
Девушка как-то уж чересчур фамильярно взяла меня за руку:
– Мы справимся. Просто вдохни поглубже. Протяни руку. Сорви с неба звезду. Так говорит Святая.
Я понятия не имела, как на все это реагировать. Обычно люди обращались со мной как с изгоем. Меня никто никогда не брал за руку. Ее поведение так ошеломило меня, что я не стала сопротивляться, когда она потащила меня за собой. Мы оказались на широкой дороге, идущей через город к базе.
Я предпочла бы идти с Роджем, но его вызвали накануне поздно вечером задать ему кое-какие вопросы по тесту, и я до сих пор не знала, чем там все закончилось. Оставалось лишь надеяться, что Родж ни во что не вляпался.
Вскоре мы с этой девушкой прошли мимо фонтана. Настоящего фонтана, как в преданиях. Мы обе остановились и уставились на него, разинув рты, и я наконец-то высвободила свою руку. По идее, мне полагалось бы чувствовать себя оскорбленной, но девушка казалась такой… искренней.
– Ты согласна, что музыка, рожденная водой, – это самые прекрасные звуки на свете? – сказала она.
– Самый прекрасный звук на свете – это предсмертные рыдания моих врагов, выкрикивающих в небо мое имя сорванными от боли голосами.
Девушка посмотрела на меня, склонив голову набок:
– Благослови тебя звезды!
– Извини, – сказала я. – Это цитата из предания. – Я протянула ей руку. Лучше быть в хороших отношениях с другими кадетами. – Мой позывной – Юла.
– Киммалин, – отозвалась девушка, пожимая мне руку. – А что, разве нам уже полагается иметь позывные?
– Я перевыполняю план. Тебя в какой кабинет вызвали?
– Э-э… – Киммалин полезла в карман за бумажкой. – С-14. Кадет звена B.
– Как и я.
– Позывной… позывной… – пробормотала Киммалин. – Какой бы мне взять?
– Убийца? – предложила я. – Форсаж? Нет, это, наверно, не очень понятно. Креллобоец?
– А можно что-нибудь не такое грозное?
– Ты же собираешься стать воином. Значит, нужно имя воина.
– Война – это еще не всё!
– Ну, как сказать… Летная школа уж точно про войну. – Я нахмурилась, снова отметив ее акцент. – А ты откуда? Явно не из Огненной.
– Родилась и выросла в пещере Благодатная! Мы так ее называем, но на самом деле там ничего не растет.