Уступи соблазну
Шрифт:
Нет, он ждал своего часа — Мэдлин это понимала, но не представляла себе, что он задумал и, тем паче, как лучше от этого избавиться.
Мэдлин привыкла управлять всем в своей жизни; но как бы то ни было, она и подумать не могла — даже в самых дерзких снах ей это не могло бы присниться, — что она может управлять Джарвисом. Существовали люди, неподвластные ей, их было немного, и он был одним из них — одним из тех, от кого ей нужно было защищаться, хотя какая эксцентричная идея родилась у него в голове, Мэдлин не могла себе представить.
Прошло уже очень, очень много
Просто чтобы поиграть у нее на нервах?
Улыбаясь миссис Джулиард, которая рассказывала о проделках своего младшего сына Роберта, Мэдлин молча призналась самой себе, что если бы она смогла убедить себя, что Джарвис ведет себя так, как он себя вел, исключительно для того, чтобы привести ее в замешательство — возможно, потому, что ее не так просто смутить, — она чувствовала бы себя значительно лучше. Но она понимала, что праздный мужской каприз, тот, который не имеет никакой определенной цели, вряд ли мог подвигнуть его вообще на какое-либо действие — Джарвис был не из таких людей.
И именно от этого ее нервы натягивались до такой степени, что начинали звенеть.
У Джарвиса в голове была какая-то цель, и эта цель имела отношение к ней.
Не к ней как Мэдлин Гаскойн, образ которой она создала за все прошедшие годы, а к ней настоящей, прячущейся под маской, — двадцатидевятилетней старой деве.
Она допила свой чай и в который раз сказала себе, что собственное воображение подводит ее.
— Ну что ж, — миссис Джулиард поставила чашку, — вечер чудесный, приятно повидаться со всеми, но теперь пора расходиться по домам.
Улыбнувшись, она встала. Мэдлин и миссис Катерхем последовали ее примеру, но в этот момент миссис Интуистл, дама среднего возраста, полная, добродушная, но довольно подобострастная, всплеснула руками.
— Мэдлин, дорогая, нам просто необходимо устроить заседание праздничного комитета. Время уходит, а нам нужно принять ряд неотложных решений.
— Да, конечно.
Мэдлин успокаивающе улыбнулась и взглянула на Джарвиса, который стоял рядом с миссис Интуистл, а последние несколько минут разговаривал с этой милой леди.
— Так как это будет первый праздник лета, во время которого я буду присутствовать в имении как граф, я предлагаю, чтобы комитет собрался здесь. — Джарвис встретился взглядом с Мэдлин, а потом обернулся к миссис Катерхем и миссис Джулиард, тоже членам комитета, легкой улыбкой приглашая их — заманивая! — поддержать его план. — Мне хотелось бы уделить больше внимания празднику, больше узнать о нем и о том, как он проходит. Может быть, завтра днем?
Леди с воодушевлением согласились, потому что некоторые из их мужчин охотно посещали такие организационные мероприятия, и Мэдлин ничего не оставалось делать, как только улыбнуться в знак согласия. Честно говоря, если он собирался участвовать, она предпочла бы, чтобы собрание прошло здесь, а не в Парке, который был наиболее вероятной альтернативой.
Миссис Интуистл, главный
Джарвис не уходил, собственно, у него не было причины уходить, однако… он неотступно шел следом за Мэдлин, пока она с улыбкой обменивалась добрыми пожеланиями с остальными гостями, направлявшимися в парадный холл. Первый раз в своей жизни — разумеется, насколько она могла помнить — Мэдлин осознавала присутствие идущего следом мужчины. Ее кожа, казалось, трепетала, а нервы сжались, почти болезненно реагируя на его близость.
Когда же Джарвис, провожая Мэдлин через двери гостиной, положил ладонь ей сзади на талию, у нее вниз по спине пробежала дрожь, и ее терпение лопнуло. Жест был исключительно официальным проявлением джентльменской вежливости, однако она понимала, что Джарвис сделал это преднамеренно.
Остановившись у стоявшего посреди холла стола, Мэдлин пропустила вперед остальных гостей, а потом повернулась и, прищурившись, посмотрела на Джарвиса.
— Что это вы делаете?
По ее тону братья Мэдлин поняли бы, что она крайне недовольна, но Джарвис некоторое время просто смотрел ей в глаза, а затем у него появилось выражение, которого она не могла определить: строгая линия его рта, несомненно, смягчилась, но это не была улыбка.
— Я собираюсь лучше узнать вас — много лучше, чем знаю сейчас.
Его голос, более низкий и более мягкий, вместе с выражением янтарных глаз безошибочно давал понять смысл сказанных слов — что означало «лучше узнать ее», не требовало объяснения.
У Мэдлин медленно сжались легкие, но она не стала обращать внимание на свои ощущения, а, еще сильнее прищурившись, спросила:
— Зачем?
— Зачем?
Он удивленно выгнул брови, и она почувствовала, нет, прочитала у него в глазах беспечный ответ — что-то наподобие насмешки над самим собой, но затем он опустил веки, на мгновение скрыв глаза за длинными каштановыми ресницами, а когда поднял их, снова встретился с ней взглядом.
— Затем, что я так хочу.
И Мэдлин поняла, что этот ответ пугает ее гораздо сильнее, чем любая беззаботная увертка. Мгновение она смотрела в янтарные глаза Джарвиса, а удостоверившись, что они остаются такими же суровыми и такими же упрямыми, как всегда, перевела взгляд в сторону двери и увидела, что большинство гостей уже вышли на крыльцо и что Гарри вместе с Белиндой ожидают ее у двери, а неподалеку стоит Мюриэль.
— Боюсь, вас ожидает разочарование. — Она снова встретилась с Джарвисом взглядом. — Меня не интересует флирт.
— Правда? — Он снова поднял брови, но на этот раз очень медленно. — В таком случае… я должен буду узнать, не удастся ли мне изменить ваше мнение.
Прищуриться сильнее Мэдлин не могла и крепко сжала губы, чтобы удержать слова, вертевшиеся у нее на языке; она достаточно хорошо знала мужчин, чтобы не произнести то, что неминуемо будет воспринято как вызов. Обретя холодное самообладание, она наклонила голову и направилась к двери — но не смогла устоять, чтобы не оставить за собой последнее слово.