Утаенные страницы советской истории. Том 2
Шрифт:
В новом основном законе страны Сталин постарался четко очертить место партии в механизме государственного управления. Партия в «сталинской» Конституции определялась как «ядро общественных организаций». Иосиф Виссарионович не считал целесообразным законодательно фиксировать руководящую роль компартии. Положение о ее руководящей роли было, как известно, введено в основной закон СССР при Л. И. Брежневе по настоянию партийных идеологов, не способных уже в середине 1970-х годов обеспечить лидерство партии в советском обществе только методами разъяснительной и организаторской работы.
Свои взгляды на систему управления страной Сталин в 1930-е годы в полной мере так и
Дублирование органов партийными комитетами было оправданно в 1920-е годы, когда речь шла о контроле за старорежимными чиновниками со стороны правящей партии, но в 1940-е социальный состав интеллигенции сильно изменился: выросло ее «красное» поколение, воспитанное на идеях марксизма-ленинизма.
В послевоенные годы Сталин уже не вернулся к идее реформирования политической системы СССР. Завершив победой одну великую войну, страна была вынуждена вступить в не менее судьбоносную конфронтацию, получившую название «холодная война». Ее исход известен. Конечно, поживи еще Франклин Рузвельт, у которого установились со Сталиным хорошие межличностные отношения, несмотря на радикальную несхожесть идеологических убеждений, развитие наших отношений пошло бы, возможно, по другому, более благоприятному для СССР пути. К сожалению, во внешней политике США верх взяла группа «ястребов» во главе с новым президентом Гарри Трумэном, нацелившаяся на достижение американской гегемонии в мире...
С августа 1951 по февраль 1952 года Сталин ни разу не приезжал на работу в Кремль. Видимо, вновь дало о себе знать повышенное давление. В отсутствие вождя в декабре 1951-го было принято решение о созыве осенью 1952 года XIX съезда партии (откладывался пять лет). Выступление с отчетным докладом поручалось Маленкову, о директивах по новому пятилетнему плану — ставшему председателем Госплана Сабурову, об изменениях в уставе партии — Хрущеву.
Поправившись и появившись в Кремле после полугодового отсутствия, вождь, судя по его дальнейшим действиям, решился навести порядок в верхнем эшелоне власти, переформировать его так, чтобы и после него было обеспечено надежное, в его понимании, государственное управление. Сталина, как вспоминал Молотов, угнетало, например, что в советском руководстве никто глубоко не разбирался в оборонных вопросах. Он как-то сказал соратникам по Политбюро: «Что с вами будет без меня, если война? Вы не интересуетесь военным делом. Никто не интересуется, не знает военного дела. Что с вами будет? Империалисты вас передушат».
Да и специалистов в стратегии экономического развития после расстрела Вознесенского в верхах явно не хватало. Поэтому в последний год жизни правитель упорно работал над брошюрой «Экономические проблемы социализма в СССР», где он пытался изложить свое видение приоритетов экономической политики СССР на ближайший период. Но, к его огорчению, членов Политбюро, видевших медленное угасание вождя, больше занимали аппаратные интриги, чем разработка теоретических проблем экономической стратегии. Собственно говоря,
В последние годы жизни Сталина в поле его внимания оставались вооруженные силы, расстановка ключевых фигур в военном ведомстве. В июле 1951 года, незадолго до нового приступа болезни, он вернул на должность военно-морского министра адмирала Николая Кузнецова. Не менее удачным было и назначение в 1949 году военным министром начальника Генерального штаба маршала Александра Василевского, одного из самых выдающихся военачальников того времени. В их лояльности Сталин мог не сомневаться: все они были людьми дела, предпочитающими интригам служение государству.
Трагедия Сталина, как и многих других государственных деятелей его масштаба, заключалась в том, что ему так и не удалось создать систему преемственности власти. Его кадровые решения послевоенного времени так и не позволили найти человека в тогдашней советской элите, способного мудро управлять в новой исторической обстановке, когда требовалась хорошо продуманная модернизация страны, отказ от жестокой внутренней политики, закрепощавшей созидательные силы народа, прекращение массовых репрессий.
Но Сталин, как, впрочем, и другие правители его уровня, видел в людях только «человеческий материал», время от времени сильными мира сего подбрасываемый в топку истории. Это видно и по его отношению к земляку Берии, сделавшему очень много, чтобы Иосиф Виссарионович удержался у власти в конце 1930-х годов. В начале 1950-х вождь вроде бы вновь впустил Лаврентия в свой «узкий круг». Но Сталин не был бы Сталиным, если бы стал доверять бывшему шефу госбезопасности, постигшему многие секреты подлинного механизма власти. Тем более вождь в глубине души глубоко обиделся, что Лаврентий Павлович и его жена воспротивились браку их сына со Светланой после ее развода с сыном Жданова. А личных обид Иосиф Виссарионович никому не прощал.
Внешне Лаврентий Павлович вновь пользовался доверием властелина Кремля. Но по его указанию в 1951 году на квартире матери Берии в Грузии были установлены подслушивающие устройства. А поступавшие к Сталину через его земляков на родине и генерала Власика сигналы о распространенном среди грузинских руководителей взяточничестве предоставили удобный повод начать «операцию Лаврентий». Министр госбезопасности Грузии генерал Н. Рухадзе, у которого давно сложились с Берией неприязненные отношения, получил указание расследовать дело о «мингрельском национализме», в котором обвинялись коррумпированные грузинские функционеры. По линии Политбюро партийную комиссию по расследованию деятельности «мингрельской националистической организации» поручили возглавить... Берии, мингрелу по национальности. Репрессии против его земляков призваны были унизить Берию и подорвать его авторитет на родине.
Советская разведка стала готовить похищение лидеров грузинских меньшевиков в Париже (дядя жены Берии, Нины Гегечкори, был министром иностранных дел в эмигрантском меньшевистском правительстве в Париже). В 1952-м чистки среди мингрелов в Грузии были в разгаре, рано или поздно кто-то из арестованных мог бы дать и нужные показания против Берии. Рассчитывать на чью-либо помощь ему не приходилось. Маленков безучастно наблюдал за тем, как его союзника загоняют в угол... Сталин же злорадно наблюдал, как намертво затягивается петля на шее слишком много знающего и не в меру «шустрого» Лаврентия...