Утаенные страницы советской истории. Том 2
Шрифт:
Не было у руководителя Советской державы иллюзий и относительно оставшихся представителей «старой гвардии» — Вячеслава Молотова, Лазаря Кагановича, Анастаса Микояна, внешне сохранявших лояльность, но в начале 1950-х больше думающих о своей судьбе в по-слесталинский период. Жестокая жизнь во власти научила Сталина не доверять никому, видеть в каждом из членов Политбюро потенциального претендента на первую роль в государстве. Собственно говоря, эта осторожность, перерастающая нередко в мнительность, обеспечила Сталину политическое долголетие, позволив переиграть сильных соперников
Впрочем, и вся послесталинская советская история свидетельствует, что это было оправданно. Утрачивавший бдительность лидер становился жертвой «единомышленников»: кого явно отстраняли от власти, как Хрущева и Горбачева, кто как-то странно заболевал и досрочно уходил в мир иной при туманных объяснениях медиков...
О своем преемнике Сталин не раз задумывался после Победы в 1945-м, тем более что старость все более давала о себе знать, мучили приступы резкого повышения кровяного давления. Первый инсульт поразил Сталина уже в октябре 1945-го, но тогда, к счастью для него, не произошло кровоизлияния в мозг.
Первоначально вождь остановил выбор на своем первом заместителе в Совете министров СССР, министре иностранных дел Молотове. Решение было логичным: Вячеславу Михайловичу в 1945 году было 55 лет, имел солидный дореволюционный стаж в партии, с 1921 по 1930 год — секретарь ЦК, затем, почти до самой войны, — председатель Совета народных комиссаров СССР. Огромный политический опыт. Но сгубила жена, с которой он имел обыкновение делиться многим, а та — со своими знакомыми, чем не замедлили воспользоваться конкуренты...
Другим фаворитом Сталина стал после войны секретарь ЦК Андрей Жданов (моложе Молотова на шесть лет), сконцентрировавший в своих руках власть над партийным аппаратом и идеологической линией ВКП(б). Импонировал Иосифу Виссарионовичу и младший Жданов, очень неглупый молодой человек, ставший, конечно, не без протекции отца в 28 лет (!) заведующим отделом науки ЦК. Не случайно Сталин не противился в 1949 году браку молодого и перспективного партийного функционера Юрия Жданова со своей дочерью Светланой, надеясь, что это замужество хоть как-то остепенит ее (как вскоре выяснилось, напрасно).
Сам Андрей Александрович Жданов на свадьбе сына не присутствовал. Как говорят, человек предполагает, а Господь располагает. 31 августа 1948 года 52-летний секретарь ЦК неожиданно умер от инфаркта миокарда, который кремлевские врачи не сумели вовремя обнаружить, не поверив тревожной кардиограмме (соответствующие приборы только появились в «кремлевке», и мэтры не очень доверяли техническим новшествам). Умер он своей смертью или ему помогли, история умалчивает. Спекулятивных версий хватает, но утверждать что-либо однозначно сегодня невозможно.
Кончина Жданова нарушила баланс сил в Политбюро. Начался новый раунд соперничества за близость к вождю. А при жизни Жданова к 1948 году расклад сил на кремлевском Олимпе выглядел так. С одной стороны, мощная «ленинградская группа», в которую входили член Политбюро, заместитель председателя Совета министров и председатель Госплана Николай Вознесенский (1903 г. р.), секретарь ЦК, начальник управления кадров ЦК ВКП(б)
Этой группе противостояла коалиция секретаря ЦК Георгия Маленкова и наркома внутренних дел Лаврентия Берии. Лаврентия Павловича, проявившего в годы войны не только большой организаторский талант и сильную волю, но и властолюбивые наклонности, Сталин перед самым Новым, 1946 годом рассудительно снял с должности наркома внутренних дел. Ему было поручено заниматься на посту заместителя председателя Совета Министров реализацией атомного проекта и курировать топливно-энергетический комплекс, где в больших масштабах использовался труд узников ГУЛАГа. На время Берия вышел из «ближнего круга» вождя, хотя по-прежнему считался в стране его доверенным лицом.
Приближенного к Берии министра государственной безопасности Всеволода Меркулова в 1946 году на всякий случай тоже освободили от должности в силовых структурах, поручив руководить Главным управлением советского имущества за границей (Меркулов был человеком самобытным, не похожим на своих коллег, увлекался драматургией, сам писал пьесы под псевдонимом; одну из них — «Инженер Сергеев» — даже поставили на сцене).
Новым шефом МГБ стал 38-летний Виктор Абакумов, руководивший в годы войны Главным управлением контрразведки Смерш Наркомата обороны СССР. Его тестем был один из сильнейших экстрасенсов того времени московский врач Н. Смирнов, который в 1920-е годы гастролировал по стране с сеансами гипноза под псевдонимом Орнальдо (позднее НКВД привлек его к работе в интересах органов).
Попал в опалу и секретарь ЦК Маленков, возглавлявший одновременно Управление кадров ЦК. Он оказался причастен к «авиационному делу» 1946 года, когда группу руководителей авиационной промышленности и ВВС обвинили в сокрытии фактов выпуска бракованной продукции. Маленков как член Госкомитета обороны курировал в годы войны авиационную промышленность и ему еще повезло, что дело ограничилось изгнанием из аппарата ЦК (на его место взяли из Ленинграда Кузнецова) и назначением заместителем председателя Совета министров СССР. Георгию Максимилиановичу, видимо, пригодился огромный аппаратный опыт, когда он работал в середине 1930-х годов в аппарате ЦК под руководством небезызвестного Николая Ежова.
«Старики» Молотов, Ворошилов, Каганович благоразумно наблюдали со стороны, а сражались между собой молодые «ленинградцы» и тандем Маленков — Берия. Шансы выходцев из города на Неве казались поначалу предпочтительнее. Даже после смерти Жданова и возвращения летом 1948-го на пост секретаря ЦК Маленкова они располагали более значительными аппаратными возможностями. Было, в частности, немаловажным, что Кузнецов курировал кадровую политику и правоохранительные органы, в том числе МГБ. У него сложились с Абакумовым хорошие отношения, перераставшие не раз в дружеские застолья.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
