Утеха падали
Шрифт:
Джентри слегка улыбнулся, покачиваясь в кресле."
– А как насчет Джозефа Престона, фотографа?
– Невинный прохожий, как вы сами и сказали, – ответил Хейнс. – Возможно, он видел, как Хаупт бросал в бухту тело старой леди. Нет сомнения в том, что этот фриц убил его. Кусочки кожи и материи из-под ногтей Престона идеально совпадают с царапинами на лице Хаупта. Иди на том, что оставалось от лица Хаупта.
– Хорошо, а как насчет глаза? – спросил Джентри.
– Глаза? Чьего глаза? – Психиатр переводил взгляд с шерифа на агента.
– Хаупта, –
– Все равно это единственный сценарий, в котором есть хоть какой-то смысл. Итак, что мы имеем? Двое «помощников», оба бывшие преступники, и оба работают на старых богатых леди. Они задумывают похищение, или убийство, или еще что-то, но дело срывается и заканчивается цепью убийств.
– Да, – кивнул Джентри. – Возможно. Наступила пауза, и Сол Ласки услышал чей-то смех в другой части здания. Где-то снаружи взвыла сирена, потом смолкла.
– А вы что думаете, профессор? Есть ли у вас какие-нибудь другие идеи? – спросил Джентри. Сол Ласки потряс головой.
– Все это ставит меня в тупик.
– У вас в книге описывается «резонанс насилия». Как тут, не подходит?
– М-м-м... Это не совсем та ситуация, которую я имел в виду, – сказал Ласки. – Конечно, тут есть цепь насилия, но я не вижу катализатора.
– Катализатора? – переспросил Хейнс. – Это еще что за чертовщина? О чем мы тут говорим?
Джентри пристроил ноги на своем рабочем столе и вытер вспотевшую шею большим красным платком.
– В книге доктора Ласки говорится о ситуациях, которые программируют людей на убийство.
– Не понимаю, – возмутился Хейнс. – Что значит «программируют»? Это связано со старым либеральным доводом про бедность и социальные условия, которые являются причиной преступности? – По тону голоса агента Хейнса было ясно, что он думает обо всем этом.
– Нет, совсем нет, – сказал Ласки. – Согласно моей гипотезе, существуют ситуации, условия, даже отдельные индивиды, вызывающие стрессовую реакцию у других людей. Реакция может вылиться в насилие, даже в человекоубийство, при отсутствии видимых непосредственных причинных связей.
Агент нахмурился.
– И все же я не понимаю.
– Да черт побери! – не выдержал шериф Джентри. – Вы видели нашу КПЗ, Дик? Нет? Обязательно загляните перед отъездом. В прошлом году, в августе, мы выкрасили стены камеры в розовый цвет. Мы зовем ее «Хилтон для бедных людей», но эта чертова штука работает. Случаи насилия снизились на, шестьдесят процентов после того, как мы помазали стены этой краской, но клиентура у нас все та же, ничуть не лучше. Понятное дело, это нечто обратное тому, о чем вы говорите, ведь так, профессор?
Ласки поправил очки. Когда он поднял руку, Джентри успел заметить выцветшую голубую татуировку на запястье, чуть повыше кисти, – несколько цифр.
– Да, но некоторые аспекты этой теории приемлемы и в данном случае, – возразил психиатр. – Исследование цветового окружения показало, что испытуемые проявляют некоторые сдвиги в жизненной позиции и поведении,
– Мда-а, – протянул Хейнс. Он глянул на часы, потом посмотрел на Джентри. Шериф сидел, удобно устроившись в кресле, водрузив ноги на стел. Хейнс с раздражением смахнул невидимую пылинку со своих безукоризненно отглаженных брюк. – Боюсь, я не совсем понимаю, как все это может нам помочь, доктор Ласки. Шериф Джентри имеет дело с серией нелепых убийств, а не с подопытными крысами, которых надо заставлять бегать по лабиринту.
Ласки кивнул и слегка пожал плечами.
– Я тут проездом... Просто решил рассказать шерифу о своем знакомстве с мисс Дрейтон и предложить свои услуги, если могу хоть чем-то помочь. Извините, что отнимаю у вас драгоценное время. Спасибо за кофе, шериф.
Психиатр встал и направился к двери.
– Спасибо за помощь, профессор. – Джентри снова вытащил платок и потер им лицо, как будто оно чесалось. – Да, у меня к вам еще один вопрос. Доктор Ласки, как вы полагаете, могли ли эти убийства быть результатом ссоры между двумя старыми леди, я хочу сказать – Ниной Дрейтон и Мелани Фуллер? Могла ли эта ссора дать толчок ко всей этой цепочке убийств?
Печальное лицо Ласки ничего не выражало, он несколько раз моргнул.
– Да, возможно. Но это никак не объясняет убийств в «Мансарде», не так ли?
– Да. Вы правы. Конечно, не объясняет, – согласился Джентри и в последний раз мазнул платком по носу. – Спасибо, профессор. Очень признателен за то, что вы с нами связались. Если вспомните что-нибудь про мисс Дрейтон... если у вас появится хоть какой-то намек на причины и следствия всего этого свинства, пожалуйста, позвоните нам. Мы оплатим звонок. Договорились?
– Разумеется, – кивнул психиатр. – Всего хорошего, джентльмены.
Хейнс подождал, пока закроется дверь, и сказал:
– Этого Ласки неплохо бы проверить.
– Угу, – сказал Джентри, медленно поворачивая в руке свою пустую чашку. – Уже проверил. С ним все в порядке – он именно тот, за кого себя выдает.
– Вы проверили его еще до того, как он пришел к нам?
Джентри ухмыльнулся и поставил чашку.
– Сразу после его вчерашнего звонка. У нас не так уж много подозреваемых, чтобы экономить на телефонном звонке в Нью-Йорк.
– Я попрошу, чтобы в ФБР проверили, где он был начиная с...
– Читал лекцию в Колумбийском университете, – перебил его Джентри. – В субботу вечером. Потом участвовал в дебатах по поводу насилия на улицах. После этого был на приеме, закончившемся где-то после одиннадцати. Я беседовал с деканом.