Утеха падали
Шрифт:
– Куда ему. Он мог бы использовать этих своих недоумков или одного из своих любовничков, но он был не такой дурак, чтобы делать это.
– И вы позволили ему лететь в Чарлстон на эту... э-э... встречу с теми двумя женщинами? – спросил Крамер.
Хэрод стиснул через куртку спинку стула.
– Что вы хотите сказать этим «позволил ему»? Черт, конечно, я позволил ему! В мою задачу входило наблюдать за ним, а не держать его на привязи. Вилли летал по всему свету.
– И что, по-вашему, он делал на этих встречах? – спросил Барент.
Хэрод
– Толковал про старые времена. Трепался с этими двумя другими призраками из прошлого. Откуда я знаю, может, он продолжал трахать этих старых ведьм. Ну откуда мне знать? Да и потом, он отсутствовал-то всего дня два-три, как правило. Никаких проблем никогда не возникало.
Барент повернулся к Колбену и кивнул. Тот открыл портфель, вытащил коричневую книжку на спирали, похожую на небольшой фотоальбом, и протянул ее Хэроду.
– Это что за хреновина?
– Посмотрите, – велел Барент.
Хэрод перелистал альбом, сначала быстро, потом помедленнее. Некоторые из газетных вырезок он прочитал с начала до конца. Закончив читать, он снял свои темные очки. Никто не сказал ни слова. Где-то на Эм-стрит прогудела машина.
– Эта штука не принадлежала Вилли, – наконец заявил Хэрод.
– Верно, – подтвердил Барент. – Она принадлежала Нине Дрейтон.
– Невероятно. В гробину мать, это же невероятно. Этого не может быть. Эта старая кляча выжила из ума, у нее просто была мания величия. Она мечтала, чтобы все было, как в старые добрые времена.
– Нет, – отрезал Барент. – По нашим данным, она присутствовала при всех событиях. Весьма вероятно, что это – ее рук дело.
– Ну и дерьмо! – воскликнул Хэрод. Он снова надел очки и потер щеки. – Как это к вам попало? Нашли в ее нью-йоркской квартире?
– Нет, – ответил Колбен. – Наш человек был в Чарлстоне в связи с авиакатастрофой, в которой погиб Вилли. Ему удалось взять эту книжку, когда он осматривал вещи Нины Дрейтон в конторе коронера, до того как ее обнаружили местные власти.
– Вы уверены? – спросил Хэрод.
– Да.
– Вопрос заключается в том, – сказал Барент, – продолжали ли эти трое играть в какой-то вариант своей старой Венской Игры? А если так, то были ли у вашего друга Вилли какие-то документы, похожие на эти?
Хэрод молча покачал головой.
Колбен вытащил из портфеля досье.
– Среди обломков самолета ничего определенного найти не удалось. Конечно, надо принять во внимание, что там вообще практически не осталось чего-либо, что можно было бы распознать. Еще не найдены тела почти половины пассажиров, а те, что извлечены из болота, до того изуродованы, что быстро распознать их не представляется возможным. Взрыв был очень сильный. Местность болотистая, и это затрудняет поиски. Весьма сложная ситуация для следователей.
– Которая же из этих старых сук сделала это? – спросил Хэрод.
– Мы еще не уверены, – сказал Колбен. – Ясно, однако, что подруга Вилли, мисс Фуллер, не дожила до понедельника. Так что она – логический
– Какая дурацкая смерть выпала Вилли, – пробормотал Хэрод, ни к кому не обращаясь.
– Если только он действительно погиб... – заметил Барент.
– Что? – Хэрод откинулся назад. Ноги его выпрямились, каблуки прочертили черные полосы на дубовом паркете. – Вы думаете, что он не погиб? Что его не было на борту?
– Сотрудник авиакомпании помнит, что Вилли и эти его друзья подымались по трапу, – сказал Колбен. – Они о чем-то спорили – Вилли и его черный коллега.
– Енсен Лугар. Эта безмозглая черножопая паскуда, – пояснил Хэрод.
– Но нет никаких гарантий, что они вошли в самолет, – сказал Барент. – Сотрудника кто-то окликнул, и он на несколько минут отошел от дверей незадолго до того, как отъехал трап.
– Но ведь нет никаких данных и о том, что Вилли не было на борту самолета, – настаивал Хэрод. Колбен убрал досье.
– Верно. Однако до тех пор, пока его тело не будет обнаружено, мы не можем с уверенностью полагать, что он... э-э... нейтрализован.
– Нейтрализован... – эхом откликнулся Хэрод. Барент встал, подошел к окну, потянул за шнур, и шторы, висевшие над белыми жалюзи, раздвинулись.
В отраженном свете кожа его казалась фарфорово-гладкой. – Мистер Хэрод, существует ли вероятность того, что Вилли фон Борхерт знал о Клубе Островитян?
Хэрод резко запрокинул голову, словно кто-то дал ему пощечину.
– Нет. Абсолютно исключено.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Вы никогда не упоминали об этом? Даже косвенно?
– Ну на хрен мне это нужно было? Нет, нет, черт возьми! Вилли ничего не знал об этом.
– Вы уверены? – Барент уперся взглядом в бледное лицо Хэрода.
– Вилли был стариком, Барент. Древним стариком. Он уже чокнулся из-за того, что не может больше использовать людей, в особенности для убийства. Я имею в виду глагол «убивать», Колбен, а вовсе не «нейтрализовать», или «отменить страховку», или «положить конец с крайним предубеждением», или еще какой-нибудь мудацкий эвфемизм вашей конторы. Вилли убивал, чтобы оставаться молодым, а потом он уже не мог этого делать, и этот бедный старый пердун просто высох, как слива на солнце. Если бы он что-нибудь знал про ваш чертов Клуб Островитян, он бы давно ползал тут на коленях, умоляя впустить его.
– Но это ведь и ваш клуб, Хэрод, – холодно бросил Барент.
– Слышал, слышал. Только я еще не был на Острове, откуда же мне знать, мой он или нет.
– Этим летом вас пригласят на вторую неделю, – сообщил Барент. – Первая неделя не совсем... необходима, не так ли?
– Может, и нет. Но мне, в общем, хотелось бы поякшаться с богатыми и могущественными людьми. Не говоря о том, что я не прочь и приласкать кого-нибудь.
Барент рассмеялся, его смех поддержал еще кое-кто.
– Бог ты мой, Хэрод, – сказал Саттер, – вам что, не хватает этого добра в Мишурном Граде?