Утерянная брошь
Шрифт:
– Что, залетные, уговор позабыли, креста на вас нет! – грозно рыкнул на ошеломленных грабителей он и, крутя револьвером на пальце, вальяжно подошел к Казимиру. – Извольте садиться, милостивый государь. Карета подана, – с насмешливым видом во всеуслышание провозгласил франт и движением глаз дал понять перепуганному студенту, чтобы повиновался. Ни жив ни мертв, прижимая драгоценный портфель к груди, тот безропотно засеменил в экипаж. – Вдругорядь проведаю, что тут промышляете, будете ужо Крюку свою правду втирать. Так, ребята? – обратился он к незримым пассажирам колымаги, в кою проворно залез Казимир, и как не напрягал зрение, никого не увидел.
– Константин Журавский, – протянул ему холеную руку франт, когда карета тронулась с места.
–
– Ка-зи-мир, – с расстановкой повторил его имя Журавский. – Из поляков будете?
– По матери поляк. Она из рода Ржевуцких.
– Ржевуцких?! – взволнованно воскликнул Журавский и побледнел лицом. Из-за сумрака в карете по причине сгущавшейся темноты это было трудно заметить, да и переживший опасное приключение Лиховцев вряд ли бы обратил внимание на случившуюся со своим спасителем метаморфозу.
– У вас должно быть много родственников? – овладев собой, продолжил расспросы Константин.
– Старшая сестра. Проживает в Москве по месту службы мужа. А я студент и с родителями в одной квартире помещаюсь. Еще дядя Стась, мамашин брат, они в Варшаве с супругой жительствуют. Намеревались по осени к нам погостить приехать, – сыпал частными подробностями Казимир, чье сердце переполняло чувство неизъяснимой благодарности к Журавскому.
– Кстати, куда вас отвезти? Домой, полагаю?
– Ежели не затруднит, – ответил студент и сообщил адрес. – Вы столько для меня сделали, и я, право, не знаю, чем могу отблагодарить вас.
– Пустое, – бросил Князь, а потом добавил. – Вот что, Лиховцев. Коли вам понадобятся услуги ломбарда или какая иная помощь, обращайтесь ко мне без колебаний. Я в «Доминике» частенько в шахматы поигрываю. К Порфирьичу ходить решительно не советую. Место, сами видите, не безопасное.
– Но как вы про этих догадались? – спросил про бандитов Казимир.
– Долго рассказывать, дружище, как-нибудь после.
Он бы с радостью поведал Казимиру, что подвигло его появиться в ту критическую минуту, но не стал, поскольку пришлось бы рассказывать правду о себе, а это не входило в его планы.
Когда Журавский покинул квартиру оценщика и, пройдя двором, вышел на Колокольную улицу, где его ожидала пролетка, то заметил трущихся возле арки личностей. Наружность и облик молодых людей не вызывали сомнений о роде их занятий, к тому же физиономия одного из них показалась Князю знакомой.
«Любопытно, чего они здесь потеряли?» – появление чужаков на своей территории насторожило его, однако неприятные открытия только начинались. Стоило проехать вперед, как ему встретилась пролетка, коя остановилась против арки дома оценщика и забрала сомнительных субъектов. Подозрения начинали подтверждаться, и, свернув на Владимирский проспект, Журавский решил вернуться к обиталищу Трегубова через Поварской переулок. К его удивлению, по переулку торопливо шагали Порфирьич и молодой человек, с коим столкнулся Князь на квартире оценщика. Они явно спешили и, не заметив его, скрылись в подъезде. «Чего это они к Желатину намылились? Видать, клиент оценить свою вещь у стороннего ювелира пожелал», – подумал Журавский и вновь оказался на Колокольной улице. Пролетка с залетными к тому времени отъехала от арки дома приемщика и, обернувшись к церкви, чего-то ожидала.
«Не инако как шмыгнуть 31 задумали, а на уговор с Крюком им тьфу и растереть. Ну да ладно, поглядим, что опосля будет», – просвистел мимо нарушителей «конвенции» Князь и, вывернув на Николаевскую улицу, вернулся на Поварской переулок. Через некоторое время из подъезда дома Желатина вынырнули те же лица и торопливо зашагали на Колокольную. Князь достал лефоше и медленно пустил вслед за оценщиком и его клиентом пролетку. Сидевшие в своем экипаже залетные равнодушно проводили их взглядом до самой арки двора приемщика. «Значит, на клиента
31
Шмыг – молниеносный уличный грабеж, выражение «гоп-стоп» появилось уже в XX веке.
Глава 15. Ученик Шныря
Взрыв, устроенный Кройцем на Аптекарском острове, услышали не одни обитатели близлежащих дач. От него пострадал следивший за Лиховцевым молодой филер, заворожено наблюдавший за приготовлениями в сарае. Шипение искрящегося бикфордова шнура намертво приклеило сына водовоза к окошку, и он прозевал момент, когда инженер и его спутник с великим поспешанием выбрались наружу. А когда понял, что сарай пуст, взрыв развеял ветхое строение, его отшвырнуло назад, и, получив удар стропилом по голове, Фрол впал в беспамятство. Незадачливого филера на рассвете нашли рыбаки. Привлеченные изменением привычного ландшафта, они пришли поглазеть на развалины сарая. Окровавленный человек тихо стонал, и, сходив за подводой, пострадавшего отвезли к фельдшеру, жившему против Ботанического сада.
Когда в урочный час Фрол не явился с докладом, Шнырь подумал, что тот задержался на Аптекарском острове, и не обеспокоился. Но когда и на следующий день тот не объявился, агент забил тревогу и собрался было в гости к инженеру, однако доставленное посыльным известие заставило его приехать в Мариинскую больницу.
– Лежи-лежи, башкой не верти! – взмахом руки приказал раненому Шнырь и уселся на табуретку. – Как же тебя угораздило?
– Дык боялся не узреть, когда инженер со студентом в сарай зашли. Припал глазом к окошку, вижу, что-то искрится, а опосля вдруг бах, грохот страшный, меня отбросило как соринку, а дальше ничего не помню. Очнулся засветло, руки-ноги тяжелые, будто гирями опутаны, в голове гудит, да кровь из ушей сочится. Потом чую, шаги приближаются да голоса. Помню, позвал я на помощь да вдругорядь в беспамятство впал.
– Благодари бога, что те рыболовы тебя услыхали и к лекарю отвезли. Инако не выжил бы ты. А что записку попросил для меня черкануть, молодец. Теперь твое дело – на поправку иттить. Дохтур с тобой говорить не велит, а посему счастливо оставаться. Вот, гостинцы тебе принес, – поднимаясь с табурета, положил кулек на кровать Шнырь.
– А как же служба моя? – проронил жалобно Фрол.
– Будет тебе служба, а пока сил набирайся и все дохтуровы приказы исполняй. Контузило тебя да по голове шандарахнуло. Но ничего, бог даст, выкарабкаешься, – филер подмигнул парнишке и покинул палату.
В заводоуправлении Охтинского порохового Чарову сообщили, что к ним приезжал человек, представившийся письмоводителем конторы купца первой гильдии Полякова, с предложением закупить 100 пудов пороху для строительных надобностей, однако в просьбе той ему было отказано.
– Каковы же причины отказа? – полюбопытствовал судебный следователь.
– Отпуск пороху в подобных количествах позволителен по согласованию с военным ведомством и Министерством внутренних дел. Ко всему прочему, согласно полученному циркуляру МВД, мы обязаны уведомлять Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. О чем и было доведено до представителя Полякова, окромя сведений о циркуляре, разумеется, – понятливо улыбнулся служащий. – Одного не могу взять в толк. Отчего у Полякова, закупавшего у нас порох и допрежь, составили столь неправильную, с отсутствием разрешительных виз, бумагу. Должно быть, его конторские недосмотрели, да и тот письмоводитель, что у нас был, вразумительных объяснений предоставить не пожелал.