Утерянные книги Мерлина. Друидическая магия времен Артура
Шрифт:
Я был свидетелем странного «отделения церкви от государства»: племена в полном недоумении ходили вдоль внешних границ живой изгороди, старательно ища проход, а жрецы с обеих сторон собирались в благоговейном молчании, полностью уверенные в сверхъестественности случившегося. Казалось, никто из них не знает, как быть дальше.
Я медленно поднялся на вершину гребня и увидел толпу собратьев-фериллтов, которые, разинув рты, смотрели на происходящее внизу чудо. А это действительно было чудо — две армии были разделены друг от друга непроницаемым рядом деревьев... деревьев, стоящих настолько плотно, что ни одна стена, построенная руками человека, не могла бы сравниться с этой стеной! Протянувшись на ширину всего Поля и за его пределы, возвышалась преграда из огромных деревьев, внушительных и грозных, выстроившихся в строгом военном порядке. Я узнал их всех — далеко справа стояли Золотые Березы, рядом
— Гвидион! — услышал я сзади возбужденный голос. — Гвидион, иди сюда! — Я обернулся и увидел своего друга Ноаса, запыхавшегося от быстрого бега. — Где ты был? — Я пожал плечами.
— Идем... разве ты не слышал? Старейшины созвали в Неметоне срочный военный совет. Они говорят, что Бладидд будет обращаться к Самому Оракулу! Только он может рассказать нам, почему Боги выстроили деревья таким образом. Идем! — И он вместе со всеми остальными побежал к священной поляне.
Я последовал за ними, но на некотором расстоянии, испытав странную смесь вины и восторга, когда передо мной показались собравшиеся в круг жрецы. Хотел бы я знать (и я был почти уверен, что это так), не занимаются ли сейчас кельтские жрецы в противоположном лагере тем же, что и мы, — советуются со своими оракулами и богами, в недоумении и страхе качая головами? Потом я долгое время наблюдал, как Верховный Жрец выкрикивал тайные имена и заклинания — тщетно пытаясь вызвать Силу, которая могла бы стать мостом между двумя мирами. Но Боги молчали, и жрецы не могли скрыть своего страха. Наконец, после напряженного ожидания, Бладидд резко повернулся к собравшимся и громко произнес: «Братья, даже нам не избежать судьбы...». И он медленно побрел обратно. Все молча, по очереди последовали его примеру, в замешательстве и дурных предчувствиях.
Я опять поспешил (с трудом скрывая улыбку) на свой наблюдательный пункт, чтобы узнать, какие успехи были достигнуты в преодолении моей живой зеленой изгороди. То, что я увидел, нисколько меня не удивило! Воины были везде — как на земле, так и на ветвях. Горький Терновник отлично поработал: вдоль деревьев проходила искусная, почти непроницаемая сеть из густо сплетенных колючек, острых и враждебных. Единственным, что могло беспрепятственно проходить с одной стороны на другую, был серый дым бивачных костров, который, как будто издеваясь, с легкостью проникал туда и обратно, вверх, внутрь и наружу. Громкие разноязычные крики доносились со всех сторон. Потом стали происходить и вовсе поразительные вещи!
К полудню в небе собрались огромные черные тучи, сгоняемые невидимыми ветрами со всех сторон одновременно. Отовсюду доносились раскаты грома и вспыхивали молнии... и все воины стояли и смотрели в небо, забыв на мгновение и о битве, и о деревьях. Происходило что-то еще, настолько могущественное и зловещее, что все — будь то жрец или простой крестьянин — почувствовали это. Их окружали Боги.
Глухой и грозный удар грома был столь силен, что люди, как котята, стали прятаться под своими мантиями, бросая друг на друга перепуганные взгляды. Птицы попрятались среди ветвей, земля содрогнулась. Но самым страшным был небесный огонь! Молния, ослепительная и жаркая, стремительно пронеслась меж двух черных туч над головами перепуганных людей, нигде не касаясь земли. Все, от мала до велика, в ужасе закрывали глаза и уши, падая ниц или, как скот, прячась за скалами и холмами. И когда многие из нас почувствовали, что больше не выдержат ни мгновения, небеса в последний раз разорвались с невероятной силой, и яркая белая молния поразила лес. Все кинулись врассыпную, красные языки пламени вспыхнули среди деревьев. Скоро каждый лист и каждая почка были охвачены огнем — даже сам воздух вокруг нас, казалось, вибрирует и горит в волнах бесцветного пламени. Дышать было тяжело.
Следующее, что я помню, было прикосновение холодной травы, которой один из жрецов обтирал мое лицо.
— С тобой все в порядке, мальчик? — спросил он, склонясь надо мной, лежащим на самом краю поля. Я кивнул, и он быстро бросил взгляд через плечо и тут же кинулся прочь, как будто вдруг заметил близкую опасность. Так оно и было...
Приподнявшись на локте и осмотревшись вокруг, я ахнул от удивления. Деревья опять двигались, или кто-то двигал их, и среди тлевших листьев, усыпавших землю, появился широкий проход, как раз посередине древесной стены — мост между враждующими группами жрецов. Но мост куда?
Минуту спустя я получил ответ на свой вопрос. После короткого напряженного молчания голос, громкий низкий голос донесся из открывшегося прохода,
— Мужчины могущественного острова... Золотой Березы! Друзья, живущие по ту сторону Великого Моря... Мужчины Красного Дуба, слушайте меня! Идите сюда, на место, созданное специально для этой цели, — я буду говорить со жрецами!
Как по велению судьбы, люди с обеих сторон двинулись вперед, неся над головой свои флаги — друидический дубовый лист с тремя зубцами и три белые лунные ягоды фериллтов. И именно мне, Гвидиону, было поручено нести знамя нашего Ордена: Бладидд вручил мне флаг без всяких комментариев, окинув меня взглядом, говорящим о том, что он понимает нечто большее, чем можно выразить словами.
Медленно... осторожно обе группы приближались к прогалине, каждая со своей стороны, и каждый жрец был занят одними и теми же мыслями: какая сила стоит за всем этим, кто говорит и почему?
Когда, наконец, все в полном молчании расположились друг против друга, над головами собравшихся вовсю светило полуденное солнце (случайно, или по воле рока, прогалина образовалась именно там, где стояли дубы!). Каждый из присутствующих рассматривал остальных с большим подозрением, да и в самом зрелище двух враждующих армий было что-то театральное! Некоторые кельты были одеты в длинные мантии, голубые или зеленые, другие были в белом, но с великолепными украшениями из золота и меди. Напротив этой живописной группы расположились наши, выглядевшие довольно мрачно жрецы-фериллты в одеждах священного серого цвета, и только на самых почтенных Старейшинах можно было заметить небольшую деталь из красного металла — Глаз Дракона.
Вдруг взгляды всех присутствующих обратились в одну сторону, вглубь леса, откуда донесся звук тяжелых шагов. Они приближались, и вот перед нашим затаившим дыхание собранием предстал какой-то Бог Леса, незнакомый и страшный. Это был наполовину человек, наполовину олень, с раздвоенными копытами, передвигающийся на задних ногах, с большими ветвистыми рогами на голове... весь покрытый густой шерстью, но с почти человеческим лицом. В одной руке он держал ветку дуба, тяжело согнувшуюся под растущим на ней кустом Золотой Омелы, усыпанным белыми ягодами. Не доходя примерно десяти длин, он замедлил шаги и внимательно осмотрел нас быстро переводя взгляд с одной группы на другую, как будто кого-то искал. Наконец, он обеими руками поднял свою ветку и вперил взгляд как раз в то место, где стоял я.
— Ты, мальчик, избранный Маелдреу, выйди вперед! — Его взгляд пронзил меня, как копье. Головы всех присутствующих дружно повернулись в мою сторону.
— Иди сюда! — повторил он громовым голосом и сильно потряс веткой, так что с нее посыпались ягоды. Восприняв это как знак, собравшиеся здесь фериллты, затаив дыхание, опустили взгляды. С большой неохотой я медленно прошел через расступавшуюся передо мной толпу. Мои братья нервничали не меньше меня. Все время я чувствовал на себе его взгляд.
— Теперь, мальчик, возьми это и посмотри внимательно, — приказал он, вручая мне ветку. — Скажи мне... что ты держишь? — Его взгляд стал еще более пристальным. Мой ум плавал в море возможных ответов, пот катился по лицу и спине, но я ждал... ждал помощи от кого-нибудь свыше.
— Дубовую ветвь со Священной Омелой, — ответил я, когда собственное молчание стало для меня невыносимым.
— Ты ошибаешься! — чуть ли не зарычал лесной человек. — Ты ошибаешься! В твоих руках не просто ветвь, а новая судьба всех этих земель. Посмотри на собственные знамена, и ты получишь ответ. — И он указал на знамена. — Омела на одной стороне и Дуб на другой — в единстве, — продолжал он, делая упор на двух последних словах. — Слушайте меня внимательно, люди племен, потому что я — Херн Оленерогий, охотник и дичь. Долго я следил за этими землями и за делами людей на них, и долго позволял вам самим вершить свои дела. Но теперь прилив новых людей и направлений угрожает единству этого Острова — поэтому я, Херн-охотник, страж этих Земель, говорю: «Тот, кто живет мечом, от меча умрет!» Выбор за вами: живите в мире и согласии, объединив свои силы и знания, как растет Омела на Дубе, или умрите от собственной разобщенности, при содействии моей руки, которая здесь действительно обладает силой! Объедините свои свитки и пергаменты... свои знания в одно целое, создав «ТЕЛО ДРАКОНА», тело этих Земель. Ваши пути подобны двум рогам одного и того же быка, так что учитесь видеть дальше своих разногласий. На этом самом месте может прорасти многое из того, что будет способствовать совершенствованию человечества. — Бог-охотник протянул семечко, а может, стручок, который потом положил на землю у своих ног и одним стремительным движением своего копыта вогнал его глубоко в грунт, так что во все стороны полетела пыль и комья земли.