Утерянные победы

фон Манштейн Эрих

Мною руководило чувство долга по отношению к подчиненным мне войскам, которые в свою очередь испытывали доверие к своему командующему. Я не мог оставить их на произвол судьбы. Лишь неминуемая гибель, которая угрожала бы моим войскам, могла заставить меня подать прошение об отставке, как последнее средство для того, чтобы добиться от Гитлера самого необходимого. Такой случай вскоре должен был представиться в связи с решением вопроса о гибели или спасении 1 танковой армии.

Описанный выше акт в Оберзальцберге дал мне возможность сделать Гитлеру в связи с непрерывно ухудшающейся обстановкой следующие предложения.

Немедленный отвод 6 армии за Днестр. Она все еще находилась в выдающемся далеко на восток выступе фронта на нижнем течении Буга, который требовал слишком много сил. Это же предложение внес и сам командующий группой

армий «А», фельдмаршал фон Клейст.

Быстрый маневр крупными силами, которые таким образом будут высвобождены у 6 армии, на север в район между Днестром и Прутом (старая граница Румынии) для того, чтобы предотвратить отход 8 армии с Днестра на юго-восток.

Принятие ясного решения о том, что задача группы армий «А» вместе с румынской армией состоит теперь в защите границ Румынии, будь то на Днестре или на Пруте.

Немедленное усиление северного фланга группы армий «Юг» с целью предотвратить его отход к Карпатам, а также прорыв противника на Лемберг (Львов).

Я добавил, что при таком решении вопроса сначала придется примириться с тем, что между группой армий «А» и группой армий «Юг» вначале останется брешь – без этого нельзя создать надежной линии фронта севернее Карпат. Если противник позже попытается наступать через эту брешь в направлении на Венгрию дальше на Балканы, можно будет нанести ему удар с севера в тыл, как только поступят подкрепления, которые Гитлер обещал дать в мае. Гитлер, однако, не захотел согласиться с такой далеко идущей оперативной концепцией. Он решил, что группа армий «А» должна остаться на Буге, и обещал провести для северного фланга группы армий «Юг» только ряд мелких второстепенных мероприятий.

С подробным анализом обстановки, который я послал 22 марта генералу Цейтцлеру, я снова послал изложенные выше предложения. Я обосновал их состоянием войск и уже сложившейся обстановкой, при которой невозможно восстановить сплошной фронт между 1 танковой и 8 армиями. Необходимо, чтобы группа армий «А», которой следует переподчинить 8 армию, прикрывала подступы к Румынии, в то время как группа армий «Юг» должна воспрепятствовать продвижению противника севернее Карпат на запад. Для этого 4 танковая армия должна обязательно удерживать занимаемый ею рубеж, поэтому ее усиление необходимо. 1 танковая армия, прежде всего, должна восстановить связь с 4 танковой армией и не дать отбросить себя на юг. Между обеими группами армий перевалы через Карпаты должны прикрываться венгерской армией.

Взоры венгров, которые в свое время вступили в войну, собственно говоря, по принуждению, по-прежнему были устремлены главным образом на Трансильванию, которая в 1918 году была передана Румынии. Было известно, что наши союзники – как венгры, так и румыны – смотрели друг на друга с таким недоверием, что предпочитали держать лучшие свои части внутри страны, чтобы в случае необходимости иметь их под рукой. После поражения на Дону зимой 1942/43 года обе румынские армии, а затем и единственная венгерская армия были сняты с фронта.

Маршал Антонеску, однако, снова предоставил свои силы для охраны побережья Азовского моря. Он оставил также румынские части в составе 17 армии, которая действовала сначала на кубанском плацдарме, а затем в Крыму. Теперь он передал новые армии в состав группы армий «А» для защиты границ Румынии. После снятия с фронта своей армии венгры оставили несколько дивизий в рейхскомиссариате Украины. Однако им было дано строгое указание не участвовать в боевых действиях против Советов! Мы вынуждены были с приближением фронта своевременно отводить венгров назад. Их задачи ограничивались охраной железных и шоссейных дорог от партизан в тыловых районах.

Теперь, однако, и для венгров наступил критический момент. Мы не могли обойтись без находившейся в самой Венгрии боеспособной венгерской армии для защиты Карпат и района севернее их вплоть до Днестра. Но к этому времени позиция венгерского правительства стала весьма сомнительной. Во всяком случае, 15 марта к нам прибыл посланный ОКХ генерал Линдеман, привезший с собой на случай измены венгерского правительства инструкции о быстром разоружении находившихся за нашим фронтом венгерских сил. К счастью, нам не пришлось выполнять эту задачу. После визита регента Хорти в Оберзальцберг нам

была подчинена 23 марта 1 венгерская армия в составе двух корпусов, каждый из которых насчитывал свыше четырех пехотных дивизий и одной мотопехотной дивизии. Однако их предстояло еще только привести в мобилизационную готовность! Кроме того, вооружение венгров не было достаточным и не отвечало требованиям, предъявляемым к соединениям, ведущим борьбу с советскими танковыми войсками. Во всяком случае, можно было надеяться, что эти силы будут в состоянии сдерживать натиск Советов в Карпатах. В горах ведь русские могут применять свои танки только в очень ограниченных масштабах. Эта надежда подкреплялась воспоминаниями о том, как в Первую Мировую войну венгерский гонвед успешно оборонял от русских перевалы через Карпаты. Предпосылкой для этого было, конечно, энергичное руководство войсками со стороны венгров. Однако визит венгерского генерала Лакатоша (если я не ошибаюсь, начальника Генерального штаба или военного министра) и командующего 1 венгерской армией 28 марта не оставил у нас особенно ободряющего впечатления. Оба генерала, выслушав наши требования, заявили, что их войска еще не готовы (в марте 1944 года!) и что у них имеется недостаток в противотанковых средствах. Было ясно, что некоторые высокопоставленные венгерские командные инстанции не хотят энергично защищать границы своей родины. Чего они могли ожидать от Советов?

Уже вечером 19 марта мне сообщили в Оберзальцберг, что обстановка снова ухудшилась.

Оказалось, что 8 армия, несмотря на то, что она бросила все силы, которые ей удалось высвободить, на свой левый фланг, не смогла предотвратить его охвата с запада, в результате чего ей здесь пришлось отойти на юг. Необходимый в этом случае выход – переброска на этот участок сил 6 армии, которую следовало тут же снять с занимаемого ею участка фронта, – был невыполним из-за того, что Гитлер все еще не давал на это согласия. Оставалось лишь просить маршала Антонеску, чтобы он предоставил румынские силы уже сейчас, и таким образом продлить фронт 8 армии на северо-запад. Он сам предусматривал ввести их в бой только в том случае, когда возникнет необходимость оборонять Прут.

Наряду с обострением обстановки на фронте 8 армии еще более угрожающее положение возникло на северном фланге группы армий.

Первая танковая армия занимала здесь, после того как ее правый фланг не смог закрепиться на Буге, позиции, обращенные фронтом на северо-восток и проходившие от Днестра (северо-западнее Могилева-Подольского) примерно до Збруча, по которому проходила польская граница [81] .

К западу от этого района 4 танковой армии, как уже говорилось выше, удалось, нанеся контрудар вновь прибывшими дивизиями, временно восстановить положение в районе восточнее Тернополя.

81

Автор имеет в виду старую польскую границу. – Прим. ред.

Двадцатого марта, однако, противнику, сосредоточившему для этого две танковые армии (1 и 4), удалось прорваться по обе стороны от разграничительной линии между обеими армиями на юг в направлении на верхнее течение Днестра. Двадцать третьего марта передовые отряды 1 танковой армии противника уже вышли к переправе через Днестр севернее Черновиц, а отряды 4 танковой армии – к переправе южнее Каменец-Подольского. Тем самым противник вышел на тыловые коммуникации 1 танковой армии. Как только обозначилась опасность, штаб группы армий отдал 1 танковой армии приказ отойти на сокращенный фронт между Днестром и Проскуровом, чтобы высвободить силы для борьбы за тыловые коммуникации. Он одновременно также подчинил армии боевую группу из состава 4 танковой армии под командованием генерала Маусса – единственный «остров» в районе, наводненном войсками обеих танковых армий противника, оставшийся в тылу 1 танковой армии. Эта группа должна была попытаться остановить главные силы противника, продвигающиеся вслед за танками, и отрезать танки от их тылов.