Утешительная партия игры в петанк
Шрифт:
— Зато, возможно, он у меня станет чемпионом Франции по бегам на ослиных упряжках… Ладно, пойдемте… А то всех ласточек распугаем…
Из гнезд над их головами и правда доносился пронзительный писк.
— У вас есть дети? — спросила она.
— Нет. То есть да… У меня есть четырнадцатилетняя Матильда… Я не сам ее смастерил, но…
— Но это мало что меняет.
— Да.
— Понимаю. Знаете… Я покажу вам одно место, которое вам понравится…
Постучала в дверь очередной постройки.
— Кто там?
— Я с
Если Шарль думал, что удивить его больше уже невозможно, то он ошибался.
Некоторое время стоял молча.
— Это мастерская Алис, — шепнула Кейт. Все еще не мог вымолвить ни слова.
Тут было на что посмотреть… Картины, рисунки, фрески, маски, куклы из перьев и коры, самодельная деревянная мебель, гирлянды из листьев, макеты и куча потрясающих зверей…
— Так в доме, на каминной полке, это ее работы?
— Ее.
Алис, сидевшая к ним спиной за столом у окна, повернулась и протянула им коробочку:
— Смотрите, какие пуговицы я нашла у старьевщика! Посмотрите… Вот эта… Правда, прелесть?.. Настоящая мозаика… А с этой перламутровой рыбкой я сделаю ожерелье… В подарок Недре… Чтобы отпраздновать приезд мсье Блопа.
— Можно узнать, кто такой мсье Блоп?
Шарль был доволен, что не он один задает идиотские вопросы.
Недра указала на другой конец стола.
— Но… — возмутилась Кейт, — зачем вы выпустили рыбку в красивую бабушкину вазу?!
— Нуда… Мы как раз хотели тебе сказать… Мы аквариум не нашли…
— Значит, плохо искали… Вы уже десяток рыбок выиграли, и замечу вам, ни одна из них не прожила у вас дольше лета, так вы за ними ухаживаете, и я вам накупила уже кучу сосудин…
— Сосудов, — поправил ее архитектор.
— Да, спасибо, bowls. So, разбирайтесь сами.
— Но они все маленькие…
— Значит, соорудите ей что-нибудь сами! Как Гастон! [166]
Закрыла дверь и повернулась к Шарлю со стоном:
166
Гастон Лагафф — персонаж популярных бельгийских комиксов.
— Ох, зря я им это сказала, последствия могут быть непредсказуемыми… Ладно… Завершаю экскурсию показом конюшен, надеюсь, вы будете мне благодарны. Идите за мной.
Направились к другому двору.
— Кейт, можно задать вам последний вопрос?
— Слушаю вас.
— Кто такой Гастон?
— Как? Вы не знаете Гастона Лагаффа? — расстроилась она, — Гастона и его рыбку Бюбюль?
— Ну да, конечно…
— Я-то как раз из-за Гастона всерьез взялась за французский, мне тогда было лет десять. Ох и намучилась же я… Особенно с произношением…
— А вообще-то… Сколько вам лет? Простите за нескромный вопрос… И не волнуйтесь, я подтвердил Ясину, что вам двадцать пять…
— А я думала, тот вопрос
— Я ошибся. Последнего вопроса не будет никогда. И это не моя вина, дело в вас…
— То есть?
— Наверно, я очень примитивен, но мне все кажется, будто я открываю… Новый Свет… так что ничего не поделаешь, у меня много вопросов…
— Да ладно… Вы никогда не бывали в деревне?
— Дело не в деревне, а в том, что вы из нее сделали…
— Да? И что же такого я, по-вашему, сделала?
— Не знаю… Что-то вроде рая, разве не так?
— Нуда, на дворе ведь лето, солнце, каникулы…
— Нет, просто я вижу забавных, умных и счастливых детей.
Она замерла.
— Вы… Вы правда так думаете? Ее голос стал очень серьезным.
— Я не думаю, я в этом уверен.
Она оперлась на его руку, чтобы вытряхнуть камешек из сапога.
— Спасибо, — прошептала она, и лицо ее исказилось, — я… Так пошли?
Примитивный — мягко сказано, Шарль чувствовал себя полным идиотом, да…
Ведь это из-за него заплакала такая замечательная девушка?
Пройдя несколько шагов, она немножко повеселела:
— Ну да… почти двадцать пять. Не совсем, конечно!.. Тридцать шесть, если быть точной…
Как вы, я думаю, и сами догадались, дубовая аллея изначально вела, конечно же, не к этой скромной ферме, а к замку, принадлежавшему двум братьям… Так вот, представьте себе, во времена Террора они сами же его и спалили… Он тогда был только что отстроен, они вложили в него всю свою душу и все свои сбережения… хм, свои… ну в смысле, все сбережения их предков… а когда сюда докатились слухи о виселицах (это легенда, но мне она нравится), они старательно опустошили свой винный погреб, а потом подожгли замок и повесились сами.
Все это мне рассказал один совершенно чокнутый тип, который тут у нас однажды появился, потому что искал… Нет, это долгая история. Я расскажу вам ее в другой раз… Ну, а что касается братьев… Это были старые холостяки, и главным в их жизни была охота… А раз охота, значит, лошади, и значит, все лучшее — лошадям. Судите сами…
Они как раз завернули за угол последнего сарая:
— Смотрите, какое чудо…
— Вы что-то сказали?
— Ничего. Я ругался, потому что не взял с собой блокнот для зарисовок.
— Подумаешь… Приедете снова… По утрам здесь еще красивее…
— Вам бы следовало сюда переселиться…
— Летом дети здесь и живут… Тут масса комнатушек для конюхов, сейчас увидите…
Подбоченившись и затаив дыхание, Шарль любовался работой своего далекого коллеги.
Прямоугольное здание, желтая осыпающаяся штукатурка, сквозь нее проступали лишь угловые связки и окаймления проемов из тесаного камня, мансардная крыша, крытая тонкой плоской черепицей, строгое чередование люкарн с волютами и круглых окошек, большая сводчатая дверь, по обеим сторонам которой — длинные поилки…