Утомленная фея — 4
Шрифт:
— Нет, не понять, — подтвердила Сима. — Ну что? Продолжим экскурсию или в ресторан закатимся? Я уже успела проголодаться.
— Я не против. Веди, Сусанин. Ты лучше меня знаешь, где злачные места этого города, поэтому выбор подходящего кабака оставляю на твое усмотрение.
— А что тут выбирать? Зайдем в «Глорию», это рядом.
Через десять минут они уже сидели за столиками и знакомились с меню.
— Что будем заказывать? — Геннадий пожал плечами. — Закажи что-нибудь национальное, надо же ознакомиться с местной кухней.
Сима поморщилась. — Дело благое, но … знаешь… национальная кухня у них… того… совершенно несъедобная.
— Ну, если так… заказывай, что повкуснее.
— Правильное решение, так мы и поступим.
— Когда мы в Германию-то собираемся? — поинтересовался Геннадий, когда они покончили с салатом. — Ты вроде говорила, что придется тут задержаться на несколько дней?
— Говорила, — подтвердила Сима, пододвигая поудобнее тарелку с бифштексом. — Но думаю, что не понадобится. Я вчера не зря провела за компом почти весь вечер. Меморандум для Верховного почти готов. Сегодня закончу, а завтра «прощайте скалистые горы…».
— Прекрасно, только интересно, а что ты приготовила нашим эстонским «братьям» кроме основательной чистки? Надеюсь что не банальную депортацию в Сибирь?
— Нет, я же ведь не зверь. Но и садиться нам на шею позволять не собираюсь. Рассчитывать на то, что эстонцы будут относиться к русским с симпатией — не приходится. А это лишняя нервотрепка и для тех и для других. Придется поделить Эстляндию на две национальные зоны. Русским отойдет Северо-восток, он и так преимущественно русский и еще Таллин.
— Что? Так ты и столицу у них оттяпать собираешься?
— А почему бы и нет? Дело привычное. До революции население Таллина состояло в основном их немцев, русских и евреев. Да и само название Таллин переводится как «датский город». Перенесут свою культурную столицу в Тарту. Тоже, правда, бывший Юрьев, но уж ладно…. Зато не понадобятся смешенные администрации, смешанные вузы и прочие рассадники маргинальной элиты от которой только одни неприятности.
— Ты думаешь, что это поможет?
— Думаю что да, но проблем будет куча. Дело в том, что и Северо-восток, и сам Таллин — потенциально депрессивные регионы. Подумай сам: порты прикажут долго жить из-за появления антигравов, ввод в строй новых силовых станций на термояде поставит крест на сланцевой энергетике и шахты сланцевые закроются. Чтобы занять людей чем-нибудь полезным понадобятся большие вложения. И я не хочу, чтобы распределением этих вложений ведали эстонцы. В этом плане они не внушают доверия, слишком привыкли тянуть одеяло на себя. Им самим, кстати, проще — в сельском хозяйстве и пищевой промышленности депрессии не предвидится. Еды вечно не хватает. Вот пусть ими и занимаются. А если им нужна культура… так за свой счет, а не за счет живущих тут русских и не за счет России в целом.
— Хм, ты же сама говорила, что без внешней подпитки эстонцы быстро загнутся?
— А ты предлагаешь им пенсию платить как этносу преклонного возраста? Ты же знаком с нашей нынешней пенсионной политикой? Пенсию родителям платят их дети, а еще ее можно получить за особые заслуги перед страной. А какие такие у них особые заслуги перед Россией или человечеством? Лично я таковых не знаю. Так что….
— Ладно, тебе виднее. А когда пойдем брать билеты на паром?
— Уже взяла. Мы же были сегодня в порту. Пока ты на пароходы глазел, я успела в кассу забежать. Паром отходит
Родителям утром надо было на работу, поэтому связанные с проводами мероприятия состоялись еще вечером. Отец расстарался и приготовил нечто очень вкусное. Сима правда ела мало. Надо же было, позаботится о фигуре. А утром пришла пора отправляться в порт. Паром был Таллинской приписки и ходил соответственно под российским флагом. С учетом не слишком высокого официального статуса бесплатных отдельных кают им не полагалось. Пришлось устроиться в четырехместной каюте с двумя попутчиками. Впрочем, там они не задержались а, оставив вещи, отправились бродить по судну. Симе уже приходилось бывать на паромах, когда с родителями ездила в Финляндию, а вот для Геннадия это дело было внове. Они прошли на обзорную палубу, чтобы полюбоваться удаляющимся городом. Любоваться, впрочем, предпочли из-за толстого стекла. Погода стояла еще та: сильный ветер и снег с дождем. Судно ощутимо покачивало.
— Ну и ветрище, а мы не потонем как «Эстония»? — поинтересовался Геннадий минут через пятнадцать.
— Не должны, это еще не шторм, а так… волнение. Да и в шторме ничего страшного, посудины, в общем-то, крепкие. Тонут редко, а если и тонут, то не мгновенно. А уж мы-то в любом случае успеем сбежать.
— Ну, тогда я спокоен. Будем дальше смотреть или бар поищем?
— А что их искать? Палубой ниже я видела один.
В баре заказали по бокалу вермута со льдом и уселись за столик. Судя по разговорам вокруг, компания на пароме подобралась интернациональная. Кроме русских и эстонцев присутствовали еще немцы, финны и «прочие разные шведы». В пределах Северного Союза, так нынче называлось несколько аморфное объединение государств находившихся в российской зоне влияния, действовал безвизовый режим. Новые «союзники» преимущественно оттягивались пивом, а русские как водится, больше налегали на водочку, а пивом только запивали. Геннадий с интересом осматривался по сторонам, а Сима через соломинку потягивала вермут. Внезапно она насторожилась и поднялась. — Быстро, побежали в каюту.
— А что случилось? — вскочил Геннадий.
— Потом объясню, — на бегу сказала Сима.
До каюты добрались меньше чем за минуту. Сима достала магнитную карточку-ключ, вставила в замок и рванула дверь.
— Так-с, и что это вы тут делаете?
Ворюга, вдумчиво исследовавший содержимое сумок и чемоданов подскочил и попытался прорваться наружу. Сима без церемоний отбросила его обратно в каюту и вошла следом. Геннадий последовал за ней, прикрыв за собой дверь.
Незваный гость прижался к дальней стенке каюты, в руках его блеснул нож.
— Лучше не подходите! Подколю!
Сима усмехнулась и сделала шаг вперед. — Следует отвечать на вежливо заданные вопросы. — Удар, нож звякнул о палубу. — Еще раз повторяю. Кто вы и что тут делаете? — Упрямый собеседник молчал, придерживая ушибленную руку, и глядел на нее не слишком приветливо. — Нет желания говорить? Дело хозяйское. Я скажу сама. Вы Семенов Игорь Васильевич, в определенных кругах известны под кличкой Лошак. Пользуясь неразберихой с заменой документов в Эстонии, умудрились заполучить себе паспорт на другое имя. Четырежды судимы, три раза отбывали наказание в местах лишения свободы. Как я вижу, не подействовало, раз снова взялись за старое. Кстати, по теперешним законам вам за этот рецидив полагается пуля. Что можете сказать в свое оправдание?