Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости
Шрифт:
— Ну все, все… шутники… лучше скажите, вы заряжающего среди пополнения не присмотрели? Народ там прибыл все больше какой-то интеллигентный… а нам бы что попроще да поздоровее…
— Есть такой! — солидно ответил Солдатенко. — Костоглодов, выходи!
И из-за угла дома появился кряжистый, с руками, как лопаты, плечистый мужик с ясно-голубыми детскими глазами на рябом от оспин лице…
— Рекомендую! — хлопнул его по плечу Солдатенко. — Вместе с ним в одном бараке чалились. Человек он надежный, работящий и молчаливый. Часть 10 статьи 58 УК Р.С.Ф.С.Р. Десять лет.
Ретроспекция. Костоглодов
Пропаганда (подлежащее распространению) — распространение каких-либо идей с целью привлечения сторонников. Сходный смысл имеет термин агитация (приведение в движение) — устная, печатная и наглядная политическая деятельность, воздействующая на сознание и настроение людей с целью побудить их к политической или другой активности.
Василий Костоглодов с детства не разговаривал. То есть совершенно не говорил — и все тут! Молчал и молчал себе… И младенцем не вопил, и в робятках малых молчком. И что странно — слышал он превосходно.
Поэтому и в школу не ходил, а родителям и ладно, на всех семерых ребятишек чуней не напасешься… Да и зачем, скажите, вологодскому плотнику грамота? А плотником Вася был отменным. За это и пострадал…
Послали Васю из родного колхоза в Шенкурск, клуб строить. Выстроили клуб на заглядение, аккурат к Октябрьским, и митинг зачали. А Васю от греха в «задню комнату» прибрали, а то начальство с Архангельскова-то увидит, каковы шенкурски-то пеньки обретаются, позору-те не оберешьси… Да лучше бы его на глазах держали!
Потому как попросила Васю библиотекарша, которая его все почему-то Герасимом звала, гвоздь в стену вбить, всего-то! А видно, приглянулась эта ученая девка простой Васиной душе, да и решил он малость покрасоваться. Взял Вася гвоздь — двухсотку, да одним ударом ладони в стену по шляпку и вбил! «Му-му», говорит, мол, принимай мою работу. И непонятно ему отчего за стеной поднялся вдруг гам да хохот. Портрет в актовом зале со стены от Васиного удара сорвался, да и на шею областному гостю и оденься, как хомут, а на портрете том был нарисован Сам… с усам…
А на следствии Вася тоже только молчал да искренне отвечал «Му?» да «Му?»… Что и было следователем расценено, как полное признание в совершенном преступлении, а именно в антисоветской контрреволюционной агитации и пропаганде…
— …и дали-то ему по первому «ходу» всего шесть месяцев лишения свободы. А до «червонца» уже при мне добавили, прямо в лагпункте выездной суд состоялся, — закончил свой рассказ Солдатенко. — А что? По 58–10 в основном болтуны идут, интеллигенция, руками работать не умеют… А промфинплан выполнять кто будет, Пушкин? Вот и довесили Васе от щедрого сердца, как рецидивисту… червончик! Уж больно Вася плотник замечательный! Отпускать жалко!
— А жалобу Калинину написать? — спросил наивный Эспадо.
— Да он у нас неграмотный… — качнул головой Солдатенко. — А за него жалобу написать опер не велит, он в оперчасти жалобщику карандаш да бумаги лист дает и при себе писать заставляет… Вася уж исхитрился — на бумаге свою историю НАРИСОВАЛ, не знаю, рассмотрят ли…
— М-да… Ну и экипаж у меня подбирается… Загляденье! — хмыкнул Эспадо. — Вредитель, дезертир и контрреволюционный немой неграмотный агитатор… впрочем, каков поп — таков и приход! Ну ладно, башню вроде укомплектовали. Еще бы нам стрелка-радиста… Иван Иваныч, среди пополнения радисты есть?
— Нет, командир… — после некоторого раздумья ответил Сомов. — В основном по мехчасти… Даже главный механик Гомельского мелькомбината есть! Сам я в этом деле тоже не мастак. Вот до сорока лет дожил, а все не понимаю, как это ток по проводам бежит… Но ежели тебе радист так нужен, то, может, вот сюда зайдем?
И Сомов показал на крышу дома, у стены которого беседовали танкисты. Над красной железной крышей возвышалась высокая, с проволочными ромбами, закрепленная растяжками радиоантенна…
Ретроспекция. Додик
28 июля 1924 года Совет Народных комиссаров (СНК) СССР принял «Закон о свободе эфира» (Постановление «О частных приемных радиостанциях» — было опубликовано в газете «Известия» от 9 сентября и в сентябрьском номере журнала «Радиолюбитель»). А позднее, 26 февраля 1926 г., в «Известиях ЦИК СССР и ВЦИК» было опубликовано Постановление СНК СССР «О радиостанциях частного пользования», что легализовало радиолюбителей в части разрешения на индивидуальные передатчики.
Злобный кровавосталинский режим, закрывший страну «непроницаемым железным занавесом», (ТМ) не возбранял иметь радиостанции и рабочим, членам Оборонного клуба Дальзавода (RA03), и студентам ХАИ (au1KAF), и отдельному ленинградскому гражданину Виссу (72RW)…
Подай заявку в НКПиТ, зарегистрируй позывные, получи полосу частот, чтобы не мешать связистам или военным, оплачивай таксу абонентной платы по весьма скромному тарифу, как за дополнительную радиоточку — и гуляй себе по Интерне… то есть, разумеется, по радиоэфиру…
И ведь гуляли! Увлечение радиотехникой среди молодежи было массовым. Недаром первым сигнал гибнущей экспедиции Нобиле уловил именно советский радиолюбитель.
Додик Филькенштейн никогда не жаловался на судьбу. В конце концов, он никогда не мечтал играть в футбол, цур его! Так что детский церебральный паралич, изуродовавший ему левую ногу, особенно жизнь Додику не изломал. Еще в детском санатории в Саках, где он полгода бесплатно и лечился и учился, попалась ему в руки замечательная книга Кренкеля «Моя радиолюбительская жизнь». И, в общем-то, и все… Умер Додик, умненький и старательный мальчик. И родился грозный Король эфира, мудрейший Гуру Могилева, чуткое Эхо Березины… короче, U2XE.
Собственно, жить U2XE начинал, только когда надевал тяжелые эбонитовые наушники с каучуковыми прокладками… Бегло пробегал по эфиру, здоровался с AS2BQ из Дарвина, Северо-Западные территории Австралийского Доминиона, привычно переругивался с W5FFC, из Бангора, штат Мен, Северо-Американских Соединенных Штатов Пиндостана… то есть просто Северо-Американских Соединенных Штатов. А в остальное время, то есть днем, U2XE спал. Дремал в школе, похрапывал на занятиях в торговом училище, клевал носом за своим рабочим столом в бухгалтерии…
От этой, всеми замечаемой особенности, у Додика не сложилась как общественная (а нечего дрыхнуть на комсомольских собраниях), так и личная жизнь. Хотя в его бухгалтерии, если не считать главбуха Израиля Ивановича, мужчин больше не было, и сотрудницы выдавали симпатичному юноше недвусмысленные авансы…
Как-то незаметно для самого себя стал Додик сначала KMC, а потом и Мастером спорта по военно-прикладным дисциплинам — радиотехническому спорту. На Западную Белоруссию U2XE поехал только потому, что в районе Березы удивительно хорошее прохождение радиоволн.
Только один раз эфирное бытие чуть было не пресекло земное… Год назад хозяйка квартиры, где жил U2XE, написала куда надо кому следует, что ее постоялец — однозначно, шпиен. Потому как — живет у железной дороги, по ночам стучит ключом, пищит морзянкой, значит, врагам сигнализирует! И быть бы у него крупным неприятностям, если бы начальника Березовского райотдела НКВД не звали бы U2MF…
О начале войны U2XE узнал намного раньше, чем все советские люди, Потому что в ночь на 22 июня замолчали все любительские радиостанции коротковолновиков Европы, а на средних и длинных волнах зазвучали военные марши… Речь Гитлера U2XE, довольно хорошо знавший идиш, слушал в прямом эфире.
И это было практически последнее, что он слушал, потому как утром пришли кто надо откуда следует и конфисковали всю его любовно собранную и отлаженную аппаратуру, до конца войны. Представляете, вот сейчас вломятся к вам лично и с мясом вырвут модем. Осознали? То-то…
Так что когда в окошко дома постучали и мучающийся непривычной бессонницей Додик услышал:
— А нет ли здесь радиста? — он радостно ответно завопил: — ТАКИ ОН ТУТ ЕСТЬ!!!
24 июня 1941 года. Около пяти часов утра — еще до начала утреннего обстрела.
Крепость. Северный военный городок. Развалины ДОС № 5
Около развалин стоит очень высокий, неуклюжий, похожий на заторможенного богомола молодой мужчина в летнем пыльнике — это такой летний плащ, как правило, шелковый… И в широкополой летней шляпе.
Мужчина задумчиво крутит в руках что-то явно шорно-обозное… Стоящая перед ним, как лист перед травой, лошаденка нетерпеливо потряхивает нечесанной гривой — мол, слушай, новый хозяин, ты там скоро меня запрягать будешь? С этим делом у мужчины что-то явно не ладилось…
Внезапно за его спиной возникла, накрыв его волной, черная как 1937 год тень, и хриплый голос резко спросил:
— Wie Sie rufen?
— Mein Name Antipodist Saprykin! — пролепетал мужчина в шляпе, испуганно вскакивая и роняя шлею.
— Wer Sie? — задал новый вопрос оперуполномоченный Лернер.
— Ich der Dozent der Timirjasewski Akademie, der Kandidat der biologischen Wissenschaften, — смущенно ответил Antipodist Saprykin. — Я ученый-ипполог… а почему вы со мной по-немецки разговариваете?!
…За полчаса до этого старшина Васьков доверительно рассказывал Лернеру:
— И вот взяла меня, товарищ старший лейтенант, такая забота: от чего мой обозный, говоря, что всю жизнь лошадьми занимается, сам лошадь запрячь не может? И одет как-то не по-людски… носки у него НА ПОДТЯЖКАХ, представляете? [109] Может, взглянете опытным взором, что это за фрукт?
Ретроспекция. Ученый
Жизнь не очень-то баловала Антиподиста Элпидифоровича Сапрыкина, начиная с имени, которым наградил его помешанный на греческой медиевистики батюшка, до странного с точки зрения родителей увлечения — лошадьми…
Нет, папа понимал, что у интеллигентного человека МОЖЕТ быть живой интерес к лошадкам, например, тотализатор на Московском Ипподроме работает каждое воскресенье… Но посвятить жизнь изучению ЛОШАДИ ad hoc — нонсенс!
А что делать? Видящий папа и мама в промежутках между посещениями ими Научной Библиотеки, растущий как трава на руках у грандмама Антиподистик (по домашнему — Подя), видимо, реализовывал свои детские комплексы — неосознанно тянулся к чему-то большому, теплому и надежному.
И после окончания арбатской школы № 301 юноша поступил не на филфак МГУ, где уже грел ему место папа, а — о ужас! — в Тимирязевку, на факультет животноводства.
Для начала домашние лишили Антиподиста ежемесячной денежной субвенции. Пришлось Поде зарабатывать на трамвай до Петровского Парка общественно полезным трудом, перепечатывая на пишмашинке чужие дипломы и даже диссертации. Однако же он учебы не бросил и даже по окончании с отличием Академии был оставлен на кафедре патологии непарнокопытных при alma mater. Ну и где ему было, теоретику, научиться запрягать лошадь, ежели вся его научная работа проходила в пределах Окружной Московской железной дороги…
Так уж случилось, что по окончании весенней сессии отправили его в Брест, для чтения общественно доступных лекций. Темы самые популярные: «Профилактика инвазионных нутталиозов», «О санации мыта и подседов»…
Да только не сложилось с лекциями — война началась. Отправив коллег — Александру Саввищну и Музу Васильевну на Восток, Антиподист решил вступить добровольцем в армию… и вступил. В обоз старшины Васькова!
109
Право, не знаю, чем этот факт так удивил Васькова? Один из читателей наверняка помнит своего деда точно вот в таких же подтяжках на носки.
— Ну нет, это не дело! — выслушав Сапрыкина, решительно заявил Лернер, — это все равно что гвозди микроскопом забивать! Так вот, товарищ доцент, вручаю вам записку, и поезжайте в Кобрин, найдете там главного ветврача Армии, поступите в его распоряжение. И БЕЗ ВОЗРАЖЕНИЙ МНЕ! А не то — арестую!
И злобный кровавосталинский опричник устало улыбнулся. [110]
24 июня 1941 года. Около пяти часов утра — еще до начала утреннего обстрела.
110
Случай подлинный.