Утонуть в крови
Шрифт:
– А разбивши татар, еще и отнимем у рязанцев Коломну, дабы они впредь не смели перечить суздальским князьям! – запальчиво воскликнул юный Владимир.
С недавних пор Владимир утвердился на княжеском столе в Москве, владения его удела граничили с владениями Романа Ингваревича. Самонадеянный Владимир не скрывал от своих братьев, что он не прочь завладеть Коломной и всем течением Москвы-реки до ее впадения в Оку.
– Вы посланы сюда отцом своим для отражения татарского нашествия, а не для вражды с рязанскими князьями! – промолвил Еремей Глебович, окинув суровым взглядом братьев Георгиевичей. – Незачем было задирать Романа Ингваревича, который
– Мы уже сходили на поклон к братьям Ингваревичам, – пробурчал Мстислав, – теперь их черед к нам на поклон идти.
– И скажи этим наглецам, воевода, что главенство над суздальским войском я не уступлю Роману Ингваревичу! – надменно произнес Всеволод. – Никогда такого не бывало, чтобы суздальцы в подручных у рязанцев ходили!
Еремей Глебович не стал возвращаться в Коломну, понимая, что на условия сыновей князя Георгия братья Ингваревичи не пойдут, а посему примирения между ними быть не может. Воевода остался в стане своего сторожевого полка, шатры которого стояли рядом с шатрами рязанских ратников.
«Что ж, князья-соколики, – мрачно размышлял Еремей Глебович, сидя у костра, – не можете вы прийти к согласию. Значит, дождетесь того, что смерть примирит вас, неразумных!»
Короткий январский день истекал, растворяясь в бледно-розовом закате, на фоне которого мрачно темнели острые верхушки елового леса. Холодный ветер разносил запах хвои и едкого дыма костров, у которых грелись и готовили пищу русские ратники.
Как обычно, обойдя дозорных на бревенчатых стенах и башнях Коломны, Роман Ингваревич уже затемно пришел в опочивальню к своей супруге.
Княгиня Анастасия не спала. Она сидела у стола над раскрытой книгой в кожаном переплете, но взгляд ее был прикован не к страницам книги, а был устремлен на удлиненный подрагивающий огонек светильника.
Двадцатилетняя княгиня была прелестна и женственна с распущенными по плечам длинными русыми волосами. Из одежды на ней была лишь длинная шелковая сорочица греческого покроя, удерживавшаяся на плечах с помощью тонких бретелек.
Услышав скрип отворяемой двери, Анастасия очнулась от глубокой задумчивости и обернулась к мужу, который с порога поинтересовался, почему она все еще не в постели.
– Сон к очам не липнет, милый, – грустно ответила юная княгиня. – Тревожно у меня на сердце. Зря вы с Глебом разругались с сыновьями Георгия Всеволодовича. Вот уйдут они с полками обратно во Владимир, что тогда делать станем, муж мой? Татары вот-вот под Коломной объявятся.
– Никуда отсюда братья Георгиевичи не уйдут, лада моя, – уверенно промолвил Роман Ингваревич, подойдя к жене и нежно коснувшись губами макушки ее головы. – От Коломны начинается самый удобный путь по льду Москвы-реки во Владимиро-Суздальские земли, и татары, похоже, прознали об этом. Князь Георгий верно рассудил, что лучше встретить мунгалов под Коломной среди здешних лесов, чем допустить их в суздальское ополье. Сыновья князя Георгия получили приказ встретить близ Коломны Батыеву орду и разбить ее. Эти надменные молодцы пришли сюда с полками не нам в подмогу,
Роман Ингваревич склонился над книгой, лежащей на краю стола, и вслух прочитал:
– «Слушайте слово Господне, сыны Израилевы. Господь намерен осудить жителей сей земли, поскольку нет в них ни истины, ни милосердия, ни богопочитания… Всюду распространились обман, убийства, воровство и прелюбодеяния; кровопролития следуют за кровопролитиями. За это восплачет земля сия, и изнемогут все люди, живущие на ней, от стрел и копий злых язычников…»
Князь заглянул супруге в очи, мягко обняв ее за обнаженные хрупкие плечи, заметив с усмешкой:
– От такого чтива у кого угодно сердце растревожится, лада моя. Разве читают Библейские пророчества на ночь глядя? Ты же не инокиня.
– На нашей земле ныне такое же творится, – печально вздохнула Анастасия. – Все вокруг грешат и на небо не смотрят, а князья русские друг у друга уделы рвут. Видимо, устал Господь взирать на все это, вот и наслал на Русь безбожных мунгалов.
– Иди-ка спать, лада моя, – сказал Роман Ингваревич, – а книгу эту убери куда-нибудь подальше. Сказано же в Евангелии: кого Господь любит, того и наказует. Русь для мунгалов слишком большой кусок, подавятся им нехристи!
Всегда покорная воле мужа, Анастасия закрыла книгу и встала из-за стола. Несмотря на то что Анастасия уже родила сына, которому ныне исполнилось полтора года, это никак не повлияло на ее стройную фигуру. Рядом с могучим и высоким Романом Ингваревичем Анастасия выглядела как несовершеннолетняя отроковица.
В свои двадцать семь лет Роман Ингваревич смотрелся гораздо старше благодаря густым усам и бороде. Это был витязь с темно-русой шевелюрой и благородными чертами лица. В его статном мускулистом теле была заключена немалая физическая сила. Воля и бесстрашие являлись определяющими достоинствами души Романа Ингваревича, это можно было прочесть по орлиному взору его небесно-голубых глаз.
После страстного обладания любимой супругой Роман Ингваревич откинулся на подушку и погрузился в глубокий сон с печатью полнейшей безмятежности на лице. Анастасия лежала рядом, по своей привычке положив голову на широкую грудь мужа. Закрыв глаза, она вслушивалась в сердцебиение своего любимого мужчины, радуясь тому, что через определенное время в ее утробе раздастся стук крошечного сердечка.
«Пусть злобные мунгалы свирепствуют по всей Рязанской земле, убивая русских людей тысячами, но назло этому бедствию мы сейчас зачали новую жизнь, – подумала княгиня. – Дело мужей встречать непрошеных гостей с оружием в руках, дело жен – рожать детей, дабы в будущем не оскудела людьми Рязанская земля! Быть может, зачатые в эту тяжкую пору сыновья, возмужав, отомстят мунгалам за нынешние поражения их отцов!»
Утром следующего дня Роман Ингваревич и Анастасия были разбужены встревоженными дозорными, которые узрели с крепостных башен татарское войско, подошедшее со стороны Оки и разбившее стан на заснеженном поле примерно в одной версте от Коломны.
Едва увидев вдалеке дымы вражеского становища и услышав ржание татарских лошадей, горячие Мстислав и Владимир Георгиевичи подступили к старшему брату с требованием немедленно вести суздальские полки на татар.
– Чего вола за хвост тянуть, брат! – молвил Мстислав. – Чем скорее разобьем нехристей, тем быстрее домой воротимся! Жены наши небось уже заждались нас с победой.