Утонуть в тебе
Шрифт:
— Куда ты ее ведешь? — Спрашивает Нокс.
— Протрезветь.
По крайней мере, я почти уверена, что он так сказал. Образы и звуки кружатся вокруг меня, искажаясь, когда доходят до меня, как будто их произносят сквозь воду.
Он тянет меня в крошечную ванную, включая яркий флуоресцентный свет. Я прикрываю глаза от этого, как вампир, сгорающий под солнцем, и гашу свет обратно.
Люк разворачивается ко мне, подхватывает и опускает на раковину так быстро, что я вскрикиваю. Раковина ледяная и упирается в
— Какого черта ты делаешь? — Визжу я.
— Какого черта ты делаешь с этими тремя? — Его рычание искажается маской, закрывающей его лицо. И я ненавижу, как от этого у меня сжимается низ живота.
— Нокс сказал: “он хочет, чтобы ты поднялась наверх”. Я предположила, что он имел в виду тебя.
Люк грубо хватает меня сзади за шею.
— Ты собиралась подняться наверх ко мне?
Я прикусываю губу. Я лгала и хранила от него так много секретов. Мне нужно, наконец, быть честной.
— Да.
Люк срывает маску и притягивает меня к себе, наши губы сталкиваются.
Я не дышу, не двигаюсь, пока его губы прижимаются к моим.
Когда его язык скользит по моим губам, я стону ему в рот. Он берет меня за бедро и притягивает ближе, а моя киска ударяется об него.
Я всхлипываю, и он стонет мне в рот. От этого звука мои конечности слабеют.
Мое сердце бешено колотится, когда Люк впивается зубами в мою нижнюю губу, и я ахаю. Мои руки сами собой перемещаются с его груди к воротнику рубашки и притягивают его ближе.
Он набрасывается на меня. Он посасывает мой язык, а мои бедра дрожат вокруг его бедер. Мои высокие стоны смешиваются с его хриплыми, создавая непристойное эхо звуков в крошечной ванной.
Когда он трется молнией ширинки у меня между ног, задевая чувствительный пучок нервов, я вскрикиваю.
Он проглатывает мой крик, притягивая меня еще ближе, так, что я прижимаюсь к нему вплотную. Пока он не прерывает поцелуй и не опускается передо мной на колени.
Палец Люка скользит вверх по моей щели к клитору, вырывая низкий стон из моего горла.
— Кто-нибудь из них прикасался к тебе здесь? — рычит он.
Я быстро качаю головой. Даже если бы кто-то из них и прикоснулся ко мне, признаваться в этом Люку сейчас кажется невероятно опасным. Может, он и не причинит мне вреда, но прикончит всех трех “Дьяволов” в той спальне.
— Я не хотела, чтобы они прикасались ко мне. Только ты.
Он скользит пальцем внутрь меня и сгибает его. Я задыхаюсь, а бедра сжимаются вместе.
— Ты моя, Сиенна. — Он добавляет второй палец, и я хнычу от растяжения. — Никогда не забывай об этом.
Я не смогла бы, даже если бы захотела.
Вопросы, которые я умираю от желания задать ему, вертятся у меня на кончике языка. Ты парень под маской?
Но что, если он не Десятый? Он будет оскорблен и обижен тем, что я надеюсь, что они — один и тот же человек. Нет, мне нужно больше доказательств, прежде чем я заговорю с ним об этом. Что-то более конкретное, чем догадки.
Тихий скрип. Мой взгляд падает на дверь. Закрыта ли она? В темноте не могу разобрать.
Губы Люка находят мой клитор и посасывают его. Мои бедра прижимаются к нему, потому что наслаждение мучительное. Никто не сравнится с мужчиной, стоящим передо мной на коленях. Никто не сравнится с Люком Валентайном.
Я зажмуриваюсь. Рот и пальцы моего сводного брата у меня между ног. И я позволяю ему.
Мой клитор пульсирует, когда он всасывает этот пучок нервов, а его пальцы становятся все более скользкими, с легкостью входя и выходя из меня. Он удовлетворенно мурлычет, глядя на возбуждение, скопившееся на его пальцах.
Неважно, насколько это неправильно, я никогда никого так не хотела. Он заставляет меня жаждать его во всех отношениях.
— Ты утонешь. — Слова слетают с моих губ в пьяном экстазе.
— Я бы с радостью утонул в тебе, — бормочет он.
Моя киска сжимается вокруг его пальцев, когда первая волна оргазма прокатывается по моему клитору.
Я зажимаю рот рукой, чтобы подавить крик, и изо всех сил хватаюсь за край раковины.
Люк погружает свои пальцы в меня, в то время как его рот продолжает пожирать меня, посылая ударные волны удовольствия по всему моему телу. Мои глаза слезятся, удовольствие слишком велико, чтобы я могла с ним справиться, пока он не выпускает мой клитор изо рта и его пальцы не замедляются.
Выпрямляясь, он хватает маску и натягивает ее на голову. Одной рукой он сжимает мое бедро, в то время как другая тянется к его серым спортивным штанам.
В любую секунду он может вытащить свой член, погрузиться в меня и трахнуть прямо здесь.
И я не стану его останавливать.
Нет. Блядь. Я должна.
— Остановись! — Я упираюсь руками в грудь Люка, так неожиданно, что это удивляет нас обоих, и он отшатывается назад. — Остановись. Мы не можем этого сделать. Не здесь.
Под маской его серые глаза темнеют.
— Мне нужно трахнуть тебя, Сиенна.
Боже, одних этих пяти слов достаточно, чтобы мне захотелось раздвинуть ноги и позволить ему.
— Ты сможешь, просто… не здесь. Мы на гребаной вечеринке. Это было бы так глупо.
Я спрыгиваю с раковины и хлопаю по двери. К моему ужасу, она распахивается.
Я поворачиваюсь к нему и шиплю:
— Ты не закрыл дверь?
— Ты видишь там кого-нибудь, кто наблюдает за нами? — он растягивает слова. Каким-то образом он совершенно спокоен.