Утопающий во лжи 2

Жуковский Лев

И глядя на хромающего впереди старого десятника, почему-то не верилось, что он в состоянии увернуться от разряда молнии. Но и сотник Оцев, на моей памяти никогда не ошибался определяя чью-то личную мощь, как впрочем, и господин Ирчин. Как бы там ни было, похоже, неприятности сгущаются именно над моей головой.

Глава 22.1 Переживания сотника Оцева или истинный воин во плоти.

Ещё два дня солдаты изнывали от напора песчаной бури. По правде говоря, я за долгие годы службы в армии Лорда, начал забывать насколько слабы и бесполезны рядовые гоблины. Когда сидишь в штабе или в главном лагере, мельтешение этих мелких зеленых оборванцев превращается в фон и со временем перестаешь обращать на них внимание, вообще. А здесь их естество снова встает в полный рост прямо на моих глазах. Сильно замедляя продвижение к цели миссии. И

это весьма раздражает. А ведь в одиночку, я преодолел бы этот путь раз в десять быстрее. Гоблины вечно трусливо хнычут, буквально по любому поводу. О их некомпетентности, наверное можно написать не одну книгу, не повторившись ни разу. Постоянно хотят, есть, отдыхать и совершенно не выказывают желания сражаться за своих командиров или вообще сделать хоть что-нибудь полезное. То им холодно, то невыносимо жарко, вечно жгут эти вонючие и дымные костры, для которых в походных сумках приходится выделять место, к тому же. Но всё же, немного облегчало наш путь, периодическое появление холмов, в подножие которых, напор ветра становился значительно слабее. Так же сил прибавляло молодым гоблинам, зрелище предыдущей атаки огромной своры песчаных химер. После такого, обычно начинаешь легче переносить мелкие тяготы службы в армии, которые до этого казались, обманчиво невыносимыми. Но это не может длиться вечно. Как и силы новобранцев были не бесконечны, так и песчаная буря должна была когда-то закончиться.

Для всех это случилось, довольно неожиданно. Солдаты, прошли, ещё целую версту, закрывая свои глаза руками, прежде чем самые сообразительные посмотрели наконец-то вперед. Радость от возможности лицезреть горизонт, даже такой как в мире Тесэр, лишенный красок, наполнила сердца гоблинов новыми силами. Ведь, даже такой малости хватило для невероятного воодушевления в рядах молодых солдат. А главное сегодня на ночном привале, мы наконец разбили полноценный лагерь. И теперь удалось разжечь костры и установить походные шатры старших офицеров. Ведь никакая магия не заменит тепла потрескивающих брёвен пропитанных благовониями и согревающих эмоций яркого пламени. В длительных походах, за свою долгую жизнь, начинаешь ценить комфорт. И даже такая мелочь, как личный шатер, который отделяет тебя от любопытных глаз зеленых гоблинов, всего лишь куском тонкой ткани, становится невероятно важной деталью моей жизни.

— Господин Оцев, разрешите войти — неприятно высокий голос Журека, оторвал меня от любования пляшущих языков пламени, в медной чаше со специальными дощечками.

— Проходи — бросил я, и мой полусотник, отодвинув лоскут дорогой ткани, вошёл в мой шатёр.

Этот скользкий Журек, уже многие годы служит под моим началом. Но даже увеличение характеристики Интеллект, не смогло добавить ему сообразительности. Мелочный, трусоватый и что чрезвычайно раздражало меня, безмозглый. Он не унаследовал от своего отца, кажется совершенно ни одной черты характера. Возможно его жена, нагуляла этого гоблина, где-нибудь в хлеву, с туповатым скотником. Как ни странно, с другой стороны, всё это было для меня лично, чрезвычайно выгодно. Такому трусу, никогда не хватит духа предать своего господина. А преданность, пусть даже основанная на страхе, это очень важно. В родном мире Асшор, возможно, данная константа, является главным стрежнем нашего общества. Ведь любую угрозу, у нас принято устранять. И не так уж и важно, прямо сейчас он представляет опасность для тебя или же это произойдёт через сотню лет. Подающего надежды, и главное имеющего амбиции соперника, нужно обязательно устранять, ни смотря ни на что…

— По вашему приказу господин Оцев, я более подробно расспросил соглядатая о десятнике Ирчине. Но он по-прежнему уверяет, что старик стреляет из лука, за пределами возможностей гоблина вообще. И по его мнению, либо его навык владения луком уже достиг уровня мастера, либо техно магический доспех, работоспособен и способствует корректировки стрельбы — неуверенно проговорил Журек.

— Жалкие ничтожества, почему же вам так не дает покоя этот доспех. Насколько алчны ваши глаза, настолько же глупы и ваши головы. Сколько раз я должен повторять, что эта рухлядь полностью выведена из строя. И никак не может выполнять корректировку стрельбы. Это возможно только при полной работоспособности активной брони. Неужели ты не научился отличать правду ото лжи. Ответь мне Журек — спросил я гневно.

— Простите господин, что разгневал вас. Но соглядатай приводит довольно точные и внушающие опасения, характеристики выстрелов. Скорость, дальность, а главное точность выходят далеко за пределы первых и даже вторых уровней навыка владения дальнобойным оружием. И правдоподобного объяснения этому нет — пролепетал Журек.

—

Да почему вы такие безмозглые. Когда вступил в должность, ты поинтересовался послужным списком своих подчиненных. Или удовлетворился краткой справкой о них. Не отвечай, ничтожество, я и так знаю ответ. Ты когда-нибудь слышал, о таланте. Вижу, что нет — я начал раздражаться, даже глаз от гнева задергался, от этой умопомрачительной некомпетентности — так, всё закончим на этом, пошёл прочь отсюда. Из вас разведчики, как из туров благородные девицы.

Этот скользкий гоблин исчез из шатра, не хуже заправского фокусника. Не дожидаясь летящей вдогонку бутыли из-под вина.

До цели моего задания, оставалось всего несколько дней пути. И город Халот Джерэм раскроет свои радушные мёртвые руки и поделится с нами истинным гостеприимством нежити в полной мере. А пока этого не произошло, мне приходится внимательно следить за остатками этих никчемных гоблинов. Благо мы, наконец, вступили на земли легионов. И эти мерзкие, трусливые химеры, теперь не потревожат мой покой. И на первой же попавшейся группе местной нежити, я решил успокоить свои порядком уже расшатанные нервы.

— Десятник Ирчин, ко мне — скомандовал я.

И пять ударов сердца не прошло, как старик хромая предстал пред мои очи.

— Сотник Оцев — поприветствовал он и склонился в легком поклоне.

Но не было уважения, ни в его словах, которые он шипел словно мерзкий паук, да и поклон был больше похож на издевку. И делал он это настолько искусно, что видна пренебрежительность его действий была, возможно, только мне одному.

— Впереди группа скелетов, порадуй своего командира и покажи молодым, как сражаются настоящие воины — спокойно и велеречиво проговорил я.

— Простите сотник Оцев, но там не меньше полусотни немёртвых… — начал, было он.

— Ты что решил ослушаться прямого приказа своего командира — звенящим от ярости голосом сказал я.

Старик, вообще никак не отреагировал на мой изменившийся тон и яростный звон метала в нём. Он не боялся меня. Меня, самого сильного и опытного сотника, тысячи Тарака Кровавого. Взгляд равнодушных, блеклых глаз старого десятника, заставлял сердце буквально полыхать от чудом сдерживаемого гнева. Не стоило ему поднимать забрало своего шлема, выражением своего лица, он выказывал ещё большее неуважение ко мне. И действительно, чего ему бояться, потерять пару лет оставшейся жизни. Тогда почему он отказывается, неужели в его душе ещё осталось место страху. Поглощенный на мгновение яростью, я не заметил, как все внимательно следят за нашим разговором. Все с какой-то потаенной надеждой и нетерпением ожидали, чем разрешиться эта неожиданная вспышка ярости их командира. Настолько мерзких лиц, жаждущих крови, да и просто бессмысленной расправы им на потеху, не встретишь, наверное, даже в домах аристократов.

— Простите сотник Оцев — он снова был бесстрастен и невозмутим, как и его поклон, по-прежнему был полон издевки — я всего лишь, хотел уточнить, каким оружием их нужно уничтожить и сколь трепетно отнестись к камням мёртвых в костяках этой нежити.

Этот старик всего на один удар сердца, но все же, смог меня переиграть и вывести из себя. А ведь его первый ответ, по интонации был однозначным отказом, это было, вне всякого сомнения.

— Используй лук, десятник. Ядра нежити можешь не беречь, я не верю, что ты сможешь их сохранить, не погибнув сам — прогремел мой голос.

Старый десятник, покинул строй и удалился шагов на тридцать, от общего боевого построения. Он заранее воткнул сотню стрел в песок рядом с собой, для более интенсивной стрельбы. Смотреть на это, действительно было невероятно интересно. Конечно, я мог стрелять не хуже, да что там говорить, даже намного лучше. Но делать это с такой отрешенностью и безразличием к каждой выпущенной стреле, даже мне не под силу. Шагов с трехсот, он начал посылать свой небольшой дождь на встречу, костяному воинству. Для солдат, внимательно наблюдавших за представлением, расстояние ещё было слишком велико, чтобы различить, куда именно вонзаются наконечники тяжелых стрел. Конечно, никто не ожидал, что старик в одиночку остановит пятьдесят скелетов. Воины приняли боевое построение и в любой момент были готовы сдержать натиск бегущей в нашу сторону нежити. Но я видел и не мог поверить своим глазам. Нет, стрелы старого десятника не попадали в ядра нежити, они даже частенько промахивались вообще мимо их тел. И только опытный взгляд, такого же мастера, как и он сам, мог заметить, то чего не видели все остальные. Старик Ирчин, специально промахивался, но даже так ему удавалось, вроде бы абсолютно случайно отрывать костякам ноги. И те продолжали двигаться к нам, но уже ползком, в принципе потеряв большую часть своего боевого потенциала.