Утопающий во лжи 2
Шрифт:
— Чего ты так нахмурился, Леур — вывел меня из задумчивости, неожиданно весёлый Таталем Со — неужто планы на будущее строишь. Так это ты не спеши, вот вернёмся домой, пойдём в твой любимый ресторанчик и хорошенько всё обдумаем.
— А с чего ты взял, что господин Ирчин не прикончит нас в городе, когда его сдерживать наказание за наши смерти уже не будет. Вне мисси наша безопасность, это уже личное дело каждого аристократа. Ведь твой особняк не охраняют гвардейцы семьи Со, а за свой дом, вне крепостных стен, который стерегут двое неуклюжих бестолочей, я даже говорить не хочу — сказал я угрюмо.
— Да чего ты придумал снова, посмотри на господина Ирчина, он с каждым днём, становится всё более замкнутым. Его рассудок скоро не выдержит и окончательно превратиться в дикого монстра — весело сказал
— И что в этом ты увидел хорошего, ведь мы находимся к нему ближе всех на марше — удивленно спросил я.
— Я уверен, что такие изменения наш сотник сможет заранее распознать, ведь опасность он может представлять со своим гигантским луком и запредельной силой, не только нам двоим, но вообще всем, включая и старших офицеров. Ты видел, как он расправился с теми скелетами. Может быть, я и не понимаю чего-то, но во время своего обучения, нигде не упоминалось, что воин F ранга, может победить полсотни не слишком уступающих ему по силе противников. И даже его должность десятника, никак не отменяет этот неоспоримый факт. Думаю это в принципе невозможно. И наверняка внезапная проверка, устроенная сотником Оцевом, этого старого десятника, тоже произошла совсем неслучайно. Видимо старших офицеров тоже одолевают подозрения — абсолютно уверенно в своих словах закончил Таталем Со.
— И что ты думаешь, наш сотник спокойно прикончит своего лучшего младшего офицера — скептически заметил я.
— А что, у господина Ирчина Злобного, внезапно появилась родня из благородных, или он так впечатлил своей красотой, одну из молодых аристократок и та решила скрепить с ним официально свою жизнь. Вижу по твоим глазам, что это совсем не так. И следовательно, чем его жизнь ценнее жизни никчемного деревенщины из отдаленной провинции. Можешь не отвечать. Ничем. Только кровь в наших жилах важна, только она позволит тебе развить свою родословную и переродиться в благородного хобгоблина. Все остальные, лишь жуки под нашими ногами — весело и самоуверенно закончил он.
И как у него это всегда получается. Он снова полностью переубедил меня. А главное, я не нахожу противоречий в его словах, и моих собственных убеждениях. Но в этот раз всё было по-другому. Стоило мне мельком взглянуть на спину старого десятника, который с упоением поедал, неизвестно какую по счету миску наваристого супа, как я вспомнил свои же слова. А что это дает лично мне. И стройные доводы Таталема Со, прямо на моих глазах разрушились в небытие. Ну, убьёт сотник нашего десятника и что это изменит. Да может этот старик, вообще единственный кто беспокоился о жизнях своих подчинённых в этом походе. И даже, если это ни так. Что изменится лично для меня. Ну наградят ещё одним уровнем, может даже двумя, лет эдак через десять и что. Заклинания, повысить до следующей ступени всё равно не удастся и даже если и так, то опять же, что это изменит для меня глобально.
— Ну, останешься ты жив — спокойно сказал я — и что это изменит. Может тебя полусотником назначат, а?
Таталем Со на мгновение растерялся. Он явно не ожидал такого поворота в нашем разговоре. Молодой маг, неуверенно искал ответ, на явно неучтенный заранее вопрос.
— Ты что такое говоришь — раздраженно начал он — тебе, жизнь перестала быть дорога. Разве ни выжить в этом аду наша цель. Разве ни обрести силу, мы пытаемся…
— Прекрати нести этот бред — вспыльчиво оборвал я Таталема Со — о каком выживании ты говоришь, наши жизни, находятся полностью в руках офицеров. Сам, наконец пораскинь мозгами, если бы о нас по-настоящему беспокоились, то чем наша подготовка и набор навыков отличался бы о того же набора полусотника, который в одиночку способен на очень многое. Нас же специально ограничивают и развивают однобоко. И поверь мне, сделано это осознанно и со знанием дела. А по поводу силы, ты действительно веришь, что может наступить момент, когда ты займешь должность, позволяющую тебе пройти перерождение в хобгоблина официально. Вижу по твоим глазам, что это совсем не так. Так зачем ты пытаешься убедить меня в том, во что и сам абсолютно не веришь. Да и неважно всё это. Я честно говоря уже смерился, что старый десятник нас не простит, не в его это характере. Ведь он и за малость пальцы отрубал трусам и глупцам. А такой проступок,
— Леур, совсем умом тронулся что ли– почти взбешенно начал Таталем Со — что за чудовище ты мне описываешь, может он ещё и сотника Оцева, ко всему прочему обезглавит мимоходом. Это просто старый гоблин, поехавший рассудком и ничего больше.
— Посмотри на него и повтори эти слова — неожиданно весело, даже для самого себя, сказал я.
Таталем Со мгновенно стушевался, и не смог себя заставить, взглянуть на это истинное воплощение ужаса среди расы гоблинов. Да и вообще, поведение молодого мага, было чрезвычайно странное и нелогичное. И пары недель не прошло с того момента, когда у самого Таталема Со, рассудок висел буквально на волоске, от пропасти в безумие. А сейчас его оптимизм снова заставлял сомневаться, что он помнит произошедшие с ним события. Ведь именно он, не так давно, в мире Ссшорс вел себя как типичное умертвие.
— Не можешь — злорадно сказал я — а всё продолжаешь строить долгоиграющие планы. Лучше бы весь свой появившийся энтузиазм, направил на исправление неприязни, со стороны столь враждебно настроенного к нам младшего офицера. Подумай, что мы можем ему предложить. Что его заинтересует. Потому что у меня, дельных мыслей на этот счёт, нет абсолютно.
Мы, молча, погрузились в размышление. На самом деле, всё что у меня было из ценного, я уже отдал в прошлый раз. Оправдываться и выгораживать себя, смысла не было никакого. Нападение однозначно было, в таких вопросах шутники долго не живут. И старый десятник справился без видимых усилий и каких-либо повреждений своего тела. Предлагать себя в роли информатора, тоже не лучший вариант, предателям, а тем более дважды переметнувшимся, доверия у здравомыслящего гоблина тоже не будет никакого. Единственная надежда, что светлая мысль посетит моего молодого коллегу.
— А знаешь Леур — после нескольких минут размышлений, заговорщицки произнёс Таталем Со — кое-какая мысль всё же у меня есть.
Глава 24.1 Начало пути.
Честно говоря, столь внезапного предложения, от моих магов, я точно не ожидал. Да что там говорить, эдакой смелости от двух трусливых гоблинов и главное спесивых отпрысков аристократов, было тяжело представить, даже такому старику как я.
— Господин Ирчин, разрешите обратиться — по-военному официально, начал разговор Леур.
— Разрешаю — продолжая поедать ароматный суп, прошипел я.
— Мы очень виноваты, по отношению к вам — начал бодро Леур, но не смог поднять на меня взгляд и перешел на бормотание — я и Талем Со знали о готовящемся на вас покушении. Даже примерно догадывались, какой именно отряд собирались отправить за вами. Но на самом деле, у нас не было по-настоящему важной информации. Как для исполнителей покушения, так и для вас лично. Чем-то, реально способным повлиять на эту ситуацию, мы однозначно не располагали. Скажу честно, не скрываясь за кружевами слов, надеялись и строили дальнейшие планы, после вашего устранения. Но лично, кроме той постыдной попытки отравить вас, мы ничего не предпринимали. По правде говоря, мы несколько приукрасили ваши возможности, в разговоре с господином Заралемом Со. Но опять же опирались, лишь на собственные домыслы и общеизвестные слухи, гуляющие по городу.
Видя, что энтузиазм Леура полностью угас и страх окончательно сковал его, Таталем Со, смог сам набраться храбрости и продолжил разговор вместо старшего мага.
— Думаю подобных ситуаций, за вашу долгую службу случалось не так уж и мало. И как опытный офицер, вы господин Ирчин, понимаете, что лично мы, два молодых волшебника, не можем представлять для вас хоть сколько-нибудь серьезной угрозы — сказал он запальчиво, но и его бравый настрой, довольно быстро прошёл и превратился в трусливый лепет — но всё же мы чувствуем за собой вину, и очень хотели бы получить возможность исправить нашу ошибку.