Утраченная истинная
Шрифт:
А еще я поняла, что самые капризные женщины — это самые любимые женщины. Ведь только любящий мужчина может позволить своей любимой капризы.
— Те-о-на, — тянет мое имя, скалясь. И я вижу его драконовы глаза. За несколько месяцев после прошедших событий, Эйден все еще не научился сдерживать полуоборот, что невероятно мне нравится, потому что чувствую свою маленькую вредную победу над невыносимым и любимым драконищем.
— А разве, итак, не понятно, мой принц! — улыбаюсь, видя ответную теплую улыбку, смешанную с желанием и радостью в дорогих рубиновых глазах. Глазах цвета чая каркаде, который стал моим
— Представляешь?! — улыбается, закусывая губу клыками. — Отец не предупредил, что это весьма волнительно.
— Так это…
— Да. Мой отец рассказал, что в вашем мире так принято. Принято и в нашем, но не у драконов. Он и сам делал моей маме предложение. Мама очень переживала, что у них не было свадьбы и церемонии, кроме проверки уз истинности. Ходила долго, мучаясь. А потом, отец узнал о переживаниях мамы. — Эйден улыбается, потирая затылок. — Мама думала, что ее роль не значима, что она просто приложение к дракону. Но отец объяснил ей, что она основная часть его существования… Как и ты моя, Тео. — Эйден осторожно поглаживает меня за подбородок, а я ловлю такое тепло и умиротворение, словно сейчас развеюсь на тысячи лепестков, улетающих в небо.
Мне так хорошо, прижимаюсь к нему, обнимая, чувствуя себя в надежных руках… эмм... которые стали уже развязывать мое платье…
— Эйден? — перевожу на него наигранно возмущенный взгляд, когда мое платье уже вот-вот свалится. — Не порть такой романтичный и целомудренный момент, — уже смеюсь, когда меня подхватывают и укладывают на подобие кровати из пледов… из нашей спальни… Ах ты, драконище. Все распланировал!
— Теона, я же говорил, что не романтик. Но я так давно мечтал затащить тебя в этот домик… — ухмыляется, сверкая рубиновыми глазами. Уже целует, сминая пышную юбку платья.
— Эйден, но это детский домик! Тут же все такое… Это неправильно… — мне, и смешно, и приятно до дрожи. — Наверное нельзя здесь заниматься тем, чем ты собрался, — но, я глажу и прижимаю его к себе.
— Тео, этот домик, отнюдь, не такой невинный, — Эйден останавливается, нависая надо мной, видит мое вспыхнувшее возмущение и попытки его оттолкнуть и обидеться. Но он смеется, вредный дракон, и прижимает мои руки к пледу, фиксируя. — Нет, Теона, это не то, о чем ты подумала. Здесь я мечтал об истинной… Сильно мечтал... — целует, не давая опомниться.
***
Эйден
Спешу к завтраку со своей семьей. Совещание сегодня было рано утром, и какими бы выматывающими были последние месяцы, я черпаю силы вновь, благодаря своей Истинной. Моей Теоне. Ее любви.
Никогда не думал, что буду так нежно и трепетно любить. Даже когда мечтал о предполагаемой Истинной, не знал, что открою в себе эту грань.
Я завершил обучение в Академии. И уже с головой ударился в государственные дела. Именно так. Ударился. Потому что иначе это не назовешь. У государства новый этап перестройки. Были недовольные, но к счастью, они просто перешли в разряд наблюдающих и сомневающихся. Но, благодаря политике моего отца, считаю, что вскоре они сами убедятся в правильности принятого отцом решения. А именно в привлечении к службе Иных, с оставлением их
Мая мать — королева Сантия Ансгар. Моя Истинная — Теона Ансгар. Они Иные. Мой друг Иной... А еще десятки Иных, что теперь на службе у моего отца.
Иные были опасны раньше. Но они были опасны вынужденно. Защищая себя, они давали отпор. А моя семья веками опустошала их резерв. А теперь, пора искупить грех. Теперь же, стало понятно, что наш Мир принимает Иных не случайным образом, все они так или иначе нужны здесь.
***
Семейный завтрак… Как давно этого не было. Эта наша забытая традиция, которую вернула моя мама. Когда мы с Алессой были детьми, это вообще было целой церемонией.
Забегаю в столовую, маленькую, и от того невероятно уютную. Вижу свою Теону, которая о чем-то болтает с королевой, помогая ей расставлять фрукты. Хлопочут слуги, но так же весело общаются с ними. Зависаю немного, наблюдая эту картину, пока в дверях не показывается отец.
— Аарон, Эйден, как все прошло? — мама замечает нас, подходит к отцу, ласково касаясь его щеки, получая в ответ поцелуй в ладонь.
Мама уводит отца под руку, и они садятся за большой круглый стол, немного поодаль от нас. А я целую свою Теону, которая в последнее время отчего-то выглядит намного желаннее.
— А где Сэм и Алесса? — отец хмурится, смотря на их места и на входную дверь.
— Эм… Аарон… — мама немного лукаво улыбается, но снова делает серьезный вид. — Они еще спят. Такие сони, — отмахивается, принимаясь за завтрак.
— Спать надо ночью! — отрезает отец на полном серьезе, а мама откашливается, скрывая усмешку. — Так вот, почему я перестал завтракать! — отец, ухмылясь смотрит на молочную кашу перед ним… с кусочками клубники. — Где мой стейк с кровью?
— Алесса с Сэмом зайдут к тебе перед отъездом, милый, — мама меняет кашу отца на мясо.
Алесса и Сэм, как всегда, раньше "двенадцати утра" не поднимаются. Ну что ж… Им простительно, хотя… Пусть уже едут скорее в родовой замок Сэма. И мне плевать, что Сэм два года держал целибат, из-за того, что моя сестра — его Истинная, скрывала от него свою метку. Ладно, понимаю… Притягиваю к себе свою Истинную, которая жадно рассматривает стол со всякими яствами.
— Ты чего? — шепчет, занеся вилкой над ломтиками сыра, но все равно ластится ко мне.
— Просто… Соскучился…
— Мы же всего четыре часа не виделись, — улыбается, намазывая себе на тост творог и кладет сверху сыр. Знаю, что Теоне приятно, что она любит мои прикосновения и внимание.
— Четыре часа — это очень много, Тео…
— Теона, я желаю тебе сегодня удачи на экзамене, — мама прерывает меня, и я все-таки принимаюсь за завтрак, отодвигая от себя кашу с фруктами, притягивая кусок мяса.
— Ой, Сантия, я так волнуюсь, — говорит Теона, накладывая на тост, поверх творога и сыра, филе форели. — Но я так рада, что вообще существует школа для созидателей, — радуется, цепляя вилкой оливки, добавляя к своему бутерброду.
— А я рад, что там все преподаватели престарелы, как древние… — обрываюсь, потому что мама кашляет, давая мне некий знак. Ладно, видимо не надо за завтраком оскорблять преподавателей-созидателей, которые так любят Теону.