Утраченная невинность
Шрифт:
— Дафна? — произнес он растерянно. — Дафна, что ты здесь делаешь? Что вообще происходит?
Вместо ответа она отвела глаза и опустила голову. Теперь в комнате горела лампа, и в ее свете он отчетливо видел девушку. Она выглядела испуганной. А он никогда прежде не видел ее в таком состоянии. Сердитой, нетерпеливой, неуверенной — да. Но не напуганной. Откуда этот страх? Она стояла у двери и молчала.
Отступив назад, в темный угол комнаты, Вейра села в разбитое кресло и также молча наблюдала за ними. Эшер почти совсем забыл
— Дафна, скажи мне. Как я здесь оказался? Кто такая эта Вейра и кем она тебе приходится? Кто она для меня? Скажи мне!
Старая женщина подала голос из своего темного угла:
— Ну, что же, девочка, ты сама начала все это. Мне кажется, ты и должна закончить.
Дафна посмотрела на него. В глазах ее плескался страх.
— Эшер, ты меня любишь? — спросила она.
Он поморщился.
— Мы с тобой поженились, разве не так? Хотя сейчас я начинаю думать, что совершил ошибку.
Она вздрогнула, словно от удара. Собственно, это и был удар, однако Эшеру было уже наплевать. Если Дафна была напугана, то он просто кипел от ярости.
— Я должна тебе кое-что рассказать, Эшер, — прошептала она. — Обещай выслушать меня до конца и только потом судить о том, что услышишь.
Первый Принцип Юриспруденции Тивита. В груди разгоралось пламя гнева. Уж не смеется ли она над ним, взывая к соблюдению законности после всего того, через что ему пришлось пройти?
Она сама поняла свою ошибку и, встревоженная, шагнула к нему.
— Пожалуйста, Эшер! Выслушай меня! Когда я расскажу, ты все поймешь!
— Пойму, что я тут делаю? Что ты тут делаешь? Как я спасся? И откуда она знает магию?
Дафна подвинула стул к кровати и тихо села. Посмотрела на молчаливо наблюдавшую за ними из темноты старуху и кивнула.
— Да, ты все поймешь. Обещаю.
— Дафна… — Эшер внезапно ощутил ужасную слабость. Сердце бешено застучало. — А ты занимаешься… магией?
Ее глаза наполнились слезами.
— Я не могу сказать тебе больше, чем ты мне сказал. Единственное, что нас спасло, — это тайна. Подумай об этом прежде, чем будешь меня осуждать.
Итак, она знает приемы магии. Все, что он о ней знал, оказалось ложью. Эшер отвернулся.
— Считай, что мне лучше обо всем забыть.
— Ты не можешь забыть. Не должен. Не имеешь права! Иначе наше королевство погрузится в хаос, а все, что ты любишь, погибнет.
Ему уже не требовались слова, чтобы понять, что все происходящее здесь ужасно. Полное безумие. Это даже хуже того, что с ним сделал Гар. Эшер не желал больше ничего слышать. Жалко, что он не умер. Лучше бы ему отсекли голову и потом скормили его тело собакам, как обещал Джарралт.
Да! Джарралт…
Как всегда Дафна сразу догадалась, о чем он думает.
— Тебе ничто не угрожает, Эшер. Верь мне. Никто тебя не ищет. Конройд Джарралт
Он все-таки не мог заставить себя посмотреть на нее. Но возразил:
— Для этого ему понадобилось бы мое тело.
— Он его получил.
Теперь он посмотрел на девушку.
— Так вы убили кого-то?
— Эй, эй! Убийца Джарралт, а не Дафна, — подала из темноты голос Вейра. — Рейфель был одним из нас, и он по собственной воле отдал свою жизнь. Потому что так было нужно. И потому, что у него было на то право. Право первородства.
Эшер не сводил пронзительного взгляда с Дафны.
— Значит, все это было частью вашего плана?
Она кивнула.
— Да. Только возник он за сотни лет до нашего рождения.
— А я? Как насчет меня?
Дафна выпрямилась, положила руки на колени и посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты Невинный маг. Эшер, ты рожден, чтобы спасти королевство от крови и пожарищ.
Он молчал. Лежал на узкой кровати в нелепой пижаме и смотрел на эту женщину, которую, оказывается, совсем не знал. Неужели ее он целовал? Неужели на ней он женился? Сейчас ему казалось, что он вообще никогда в жизни ее не видел.
— Знаю, это тяжело. Поверь, мне тоже нелегко. Но все произошло раньше, чем я смогла это… предотвратить.
— Ты имеешь в виду то, что переспала со мной?
— Я имею в виду то, что полюбила тебя!
— Да? Ты это так называешь? — Он горько рассмеялся.
Она отвернулась от него и пробормотала:
— Мэтт предупреждал меня, что так будет. Я была дурой, что не послушала его.
— Мэтт тебя предупреждал? — Эшер сел в кровати. — Так Мэтт тоже во всем этом участвовал?
— Мы все в этом участвуем, мальчик мой, — снова подала голос Вейра. — Только кто-то знает об этом, а кто-то нет. То, чему суждено случиться, обязательно придет к тем, кто живет по эту сторону гор. И если мы не будем бороться вместе, не обращая внимания на наши чувства, забыв о собственной гордости, то этот грядущий ужас уничтожит нас всех до последнего человека. Хочешь, чтобы наша участь была на твоей совести?
— Я не знаю, о чем вы говорите. И не знаю, что вы имеете в виду!
— Тогда позволь мне рассказать, — сказала Дафна. — Забудь о той боли, которую я тебе причинила, и только слушай мои слова. Клянусь, в них нет ничего, кроме правды.
— А у меня есть выбор? — хмыкнул Эшер.
Раны нестерпимо болели, голова кружилась, и кровь стучала в висках так, словно там грохотал молот кузнеца. Он хотел бы убежать куда-нибудь подальше от этого дома, однако понимал, что не сможет даже встать на ноги. Поэтому ему ничего не оставалось, как вытянуться под одеялами и приготовиться слушать, покоряясь судьбе. Как приходилось покоряться всю жизнь.
— Выбор есть всегда и у каждого, — снова подала голос Вейра. — Мы не можем заставить тебя сделать то, что нужно, если только ты сам не решишься.