Утраченная невинность

Миллер Карен

Пурпурное сияние, окружавшее Гара, быстро меркло, а с лица уходили ярость и страсть — оставалась только боль. Он выглядел смущенным и растерянным.

— Господа… Я не… чувствую… — Страшная судорога сотрясла все его тело от макушки до пят, и он смертельно побледнел. — Да поможет мне Барла, — пробормотал он, закатывая глаза.

Прежде чем принц упал на дорогу, Эшер успел подхватить его.

— Гар!

Тело принца безжизненно обвисло у него на руках, и Эшеру пришлось, несмотря на раны и переломы, опустить его на землю.

— Его

высочеству не следует здесь находиться, — обратился Эшер к Холзу, который опустился на колени и ощупывал запястье Гара, проверяя пульс. — Необходимо доставить его домой.

Джарралт молча подошел к ним. Опустился на одно колено, просунул руки под тело Гара, легко встал. Принц лежал на его груди, словно в колыбели.

— Неси его в карету, Конройд, — произнес Холз, с помощью Эшера поднимаясь на ноги. — Его надо как можно скорее доставить к Никсу. Остальным придется ехать в одном из фургонов. Думаю, это не смертельно. — Поняв, что он только что сказал, Холз растерянно заморгал.

— А вы не собираетесь ехать с ними? — удивленно спросил Эшер.

Холз отрицательно покачал головой:

— Нет, нет… Сначала здесь следует кое-что сделать. Место поклонения. Молитвенная свеча. Необходимое я привез с собой.

Эшер кивнул:

— Уверен, Гар это оценит. И король тоже.

— Да, конечно… — На мгновение глубокое горе овладело им. Потом он справился с ним и махнул рукой Джарралту. — Только не останавливайтесь, Конройд! Поезжайте!

Эшер тоже пошел к карете. Он подождал, пока Гара со всеми предосторожностями не разместили в роскошном экипаже. Рядом с принцем уселся Конройд Джарралт.

— Везите принца в дворцовый лазарет, — сказал он, когда закрывшаяся дверца их разделила. — Уверен, Никс уже ждет его, не находя себе места от волнения.

Красивое лицо Джарралта оставалось спокойным и непроницаемым. И еще холодным и чужим. Как равнина глубокой зимой.

— Да. Полагаю, ждет.

— Господин… — Эшер заколебался, затем решился: — Уверен, что это был несчастный случай, но если капитан Оррик найдет доказательства обратного… вы должны знать: Гар ни в чем не виноват.

Некоторое время Джарралт продолжал хранить молчание. Потом повернул голову — совсем немного, только чтобы посмотреть Эшеру прямо в глаза.

— Я тоже.

Эшер кивнул. И солгал:

— Я вам верю, господин.

Взгляд Джарралта был настолько холоден, что мог бы превратить человека в глыбу льда прямо на месте.

— А с чего вы взяли, будто меня волнует, чему вы верите или не верите? — Он ударил рукой по расписной дверце кареты. — Кучер! К Башне!

Эшер остался стоять на дороге. К нему подошел Пеллен Оррик и похлопал по плечу. Они вместе наблюдали, как карета исчезла за поворотом.

— Неплохая работа, Эшер. Ловко уладил опасную ситуацию. Если когда-нибудь устанешь работать на принца, уверен, что смогу найти тебе место в городской страже.

— Мне надо ехать, — сказал Эшер. Голова болела так, что, казалось, сейчас ее разорвет на

части. — Там, у Башни, люди гадают, что произошло, и, возможно, сейчас уже готовы поднять шум. Что ты собираешься делать с телами?

— Ночью? — Оррик пожал плечами. — Ничего. Даже используя магию и плавающие огни, слишком опасно поднимать их в темноте. Я оставлю здесь парней, чтобы охраняли место, а сам вернусь с помощью, как только рассветет.

Эшер задумчиво кивнул.

— Есть тут еще одна проблема. Ты забыл о Мэтчере. Пока мы здесь беседуем, его жена и дети сидят дома и ждут, что он с минуты на минуту войдет в дверь. А еще есть парни, служившие в дворцовых конюшнях. Они гадают, когда вернутся лошади.

— Проклятие, — проворчал Пеллен Оррик. — Да. Ты прав. Ладно, предоставь это мне. Я пошлю своих людей. Будь уверен. Новость не распространится.

— Прекрасно. — Эшер вздохнул облегченно. — Что ж, тогда я поеду. Завтра увидимся.

Оррик кивнул:

— Конечно, увидимся.

Эшер устало поплелся к коню. Сигнет невероятно обрадовался, увидев его, фыркал, ржал и нетерпеливо бил копытом землю. Холз сотворил небольшой плавающий огонь, чтобы освещал путь домой, и нетвердой рукой благословил Эшера.

— Ты хорошо послужил Барле этой ночью, сынок, — сказал старый жрец, когда Эшер усаживался в седло. — Я помяну тебя в своих молитвах.

Посмотрев на него сверху вниз, Эшер кивнул:

— Думаю, за нас за всех придется молиться, когда станет известно, кто виновник этой беды.

— Это так, — с горечью согласился Холз. — Это так. — Он отошел в сторону, а Эшер пришпорил коня и погнал по дороге.

И лишь намного обогнав медленно ехавшую карету Джарралта, уже почти на подъезде к Башне, Эшер осознал, что он провел последние часы, отдавая приказы самым могущественным доранцам в королевстве… И они ему повиновались.

* * *

Въехав на конюшенный двор Башни, он передал Сигнета Буни, чтобы тот почистил и накормил его, и тут же увидел Мэтта, который ухаживал за жеребенком. Несмышленыш выскочил из фургона и сейчас был утыкан занозами, как подушечка для булавок. Эшеру хватило взгляда и движения головой, чтобы сообщить Мэтту плохие вести. Тот побледнел. И следующую занозу из шеи жеребенка доставал уже слегка дрожащими пальцами.

— Да благословит их Барла, — произнес он, выбрасывая щепку в лужу. — Поговорим позже?

— Да, — ответил Эшер, отворачиваясь. — Позже.

От конюшен до Башни идти было недалеко. Чувствуя нарастающую тяжесть в груди, Эшер устало шагал по щебню, устилавшему дорожку, и думал о том, что вот-вот произойдет. Как прекрасно было бы прямо сейчас упасть и заснуть мертвым сном. Тогда не пришлось бы открывать передние двери Башни. Не пришлось бы входить. Не пришлось бы смотреть в глаза людям, которые, как он знал, ждут его и новостей. Ждут, что он скажет: не бойтесь, ложная тревога.

Ждут напрасно.