Утраченное звено мировой истории (статьи)
Шрифт:
Во–вторых, племена, в которые внедрились торговые семьи, в конце концов, воспринимали древнееврейский подход к делам, какие–то основные понятия об их письменности и отношение к деньгам, конечно, не все, а руководство этих племен, и начинали требовать своей доли. Несговорчивых изгоняли. Бывало и так, что еврейские общины вообще захватывали власть в какой–нибудь маленькой стране, и высасывали из нее все соки. Такими древними государствами были Аксум в нынешней Эфиопии, северной части Судана, западном Йемене. И ряд других государств в этом регионе, то расширяющихся больше Аксума, то сужающихся до Древней Эритреи. Все южное побережье Аравии (Арабии) то и дело тоже, то составляло одно государство, то делилось на «отрезки колбасы».
В третьих, племенное дерево торговцев сильно плодоносило из–за хорошей жизни. Но не только поэтому. Ранние браки среди евреев, в 10–13 лет считалось всеобщим правилом
Если посмотреть по карте на береговую линию восточной части Аравии, начиная от Йемена, то это путь не близкий, особенно на папирусных лодках. Поэтому циркулировать туда–сюда по нему как ныне на самолете, было невозможно. Этот путь в целом был преодолен за десятки, а может быть, и за многие сотни лет. Потому что никто бы не отважился плыть сразу так далеко. Да и незачем. Внедрение происходило незаметно, ползуче, но неустанно и целеустремленно. Замечу, что евреи продвигались не как армия Македонского в составе одних мужчин, а семейно, основательно, осторожно. Совершенно так, как ныне заселяют наш Дальний Восток и Юго–восточную Сибирь китайцы и корейцы. Или как заселяют Москву выходцы с Кавказа. Но евреи–переселенцы не имели за спиной столь мощной державы как Китай. Поэтому те торговцы, которые остались на своей прародине, в Йемене, постепенно ассимилировались с коренным населением, оставив за собой свои торговые права и свою древнюю письменность, а в некоторых местах – и не оставив, растворившись окончательно. Передовой же отряд наиболее жизнеспособных и сильно размножающихся особей, продвигаясь вперед, и оставляя на «покоренных» торговлей землях своих представителей со всеми их чадами и домочадцами, все продолжал экспансию, уже не могучи остановиться.
Постепенно между передовым отрядом и их прародиной ранее весьма значительные связи прерывались. Глиняные письма приходили все реже и реже, а потом их на прародине вообще перестали понимать, настолько быстро изменялся словарный запас, правописание и фонетика передового отряда, все время впитывавшего в себя новые данные от племен, в которые они внедрялись. Кроме того, просто некому стало писать, настолько они отдалились. Даже внутри этой длинной береговой цепочки в несколько тысяч километров связи обрывались. Звенья этой цепочки начинали плохо друг друга понимать, ассимилируясь и приобретая различные черты племен, их приютивших себе на голову. А передовой отряд все шел вперед, уже по рекам Тигру и Евфрату, на Иранское плоскогорье. Здесь царили древние племенные цари, шахи. Торговля могла зависеть только от них, поэтому пришлось этих шахов посвящать в таинства своих знаний и письменности, становиться их визирями, хранителями сокровищ и просто учителями. Торговое племя начало само расслаиваться на визирей, банкиров, учителей, музыкантов и просто учителей для шахов. Евреям, оставшимся торговцами это тоже помогало. Как видите, методология внедрения совершенствовалась и обновлялась вместе с самой экспансией, преодолевая вновь появлявшиеся трудности.
Этот этап был этапом комплексного обоснования евреев по обе стороны Персидского залива во властной элите местных безграмотных царьков, очень полюбивших науку и искусства от безделья. Естественно, что все эти новые знания распространялись только в верхнем эшелоне, простой народ не имел никакого отношения к еврейскому просвещению. Он оставался таким же забитым и подневольным, со своим замечательным восточным долготерпением и боготворением своих владельцев. Евреи и здесь постарались, ведь это была их система, делящая всех людей на рабов (амхаарцев) и их господ. Может быть, даже они сами внедрили и усугубили это положение, которого, может быть, до них и не было здесь. Только им, наученным несколькими изгнаниями из племен–государств, пришло в голову, что надо бы не только торговать, но и внедряться во властную элиту.
Для части кланов этой ветви древних евреев–торговцев наступила пора начинать жизнь в полностью внедренном состоянии. Я хочу сказать, что оставались чисто еврейские семьи торговцев, вкрапленные в народонаселение
Меня здорово удивляло раньше то, что «персидские» и еврейские фамилии и приставки к фамилиям одинаковы. Таковы «Ибн», существующие как у персов, аравийцев, так и у евреев. Так Ибн–Фадлан и Ибн–Даста – «персидские» купцы на нашей Волге. Ибн–какой–то, мной забытый, – основоположник еврейского какого–то учения. Даже саудовец Бен–Ладен – это чуть измененный «ибн», а уж Бен–Гурион, бывший израильский премьер, чем же он отличается от саудовца Бен–Ладена? Имеется в виду созвучность фамилий. Да таких примеров можно приводить десятки, хоть из древних веков, хоть из сегодняшнего дня. Скорее всего, эта приставка означает нечто типа «фон» у немцев, то есть дворянство, либо – ученую степень типа первого грамотея, либо – принадлежность к священнослужителям. И если справедливо последнее, то иудаизм и мусульманство – это старший брат и младшая сестренка, а христианство – только внучка.
Теперь надо поговорить о религии. Христианство пока затрагивать не буду. Начну сразу с цитаты из «Настольной книги атеиста» (Госполитиздат, М., 1987): «Один из талмудистов, рабби Акиба, утверждал, что даже если мужчина просто увидел женщину более красивую, чем его жена, то он вправе дать жене развод. Гражданское законодательство современного Израиля – одно из самых отсталых в мире. Поучения Талмуда о женщине возведены в закон. Только мужчина имеет право решать вопрос о разводе. Если же муж отказывается развестись с женой, то ни одна судебная инстанция не может расторгнуть брак». Продолжу из газетной статьи Евгения Григорьева из Казани («Труд» за 25.01.2001): «Свадьбу сыграли тотчас, хотя жених и был женат. Пришлось прибегнуть к спасительному татарскому обычаю: мужчина выходил на майдан и прилюдно трижды кричал таллах!», что в переводе на русский означает «развожусь». После этой несложной процедуры он становился холостым и вновь мог жениться».
Заострю внимание: институт брака является древнейшим изобретением, и как ничто другое характеризует не только основы гражданского права, но и сами основы жизни общества, и просто так, походя, не меняется, как, например, внедрение в сознание верующих нового святого или ангела, изменение течения религиозного обряда и так далее. Добавлю, что, отведя второстепенную роль женщине в своей семье, иудеи позволили себе роскошь развлекаться с не иудейками, по месту, так сказать, своей постоянной торговой работы в отлучке от дома. До сих пор измена жене не считается для еврейского мужчины большим грехом, в то время как измена женщины – тягчайший грех. Но это же самое относится и к мусульманину, если не обращать внимания на совершенно свежие, так сказать, преобразования в мусульманстве. Можно вполне обоснованно предположить в связи с этим, что древние торговцы, внедрившись в аборигенское общество Центральной Азии и ассимилировавшиеся в его властной элите, дали волю своим предпочтениям и совсем уж законодательно установили возможность иметь для себя по четыре жены, а затем – и гарем. О внедрении во властную элиту местных аборигенов я еще не один раз вспомню.
Перейду к единобожию. Как иудаизм, так и мусульманство весьма строго соблюдают принцип единобожия. «Да не будет у тебя других богов пред лицем моим, не поклоняйся и не служи чужим богам…», — говорят иудеи. «Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед – пророк его», — вторят им мусульмане. Надо полагать, что торговцы пришли в «чистую среду» Ближнего Востока, где не было еще сколько–нибудь отчетливой религии, действовала только магия, которую было проще сломить из–за многочисленности ее представительных учреждений и лиц, осуществлявших ее многочисленные виды.