Утраченное звено мировой истории (статьи)

Синюков Борис Прокопьевич

«Ближе познакомиться с этими текстами» потому и не смог Постников, что еще до него решено было, что таблички «взрывоопасны как динамит». А для чего они могут быть взрывоопасны как не для самой истории? Вот поэтому и должна быть проявлена «большая осторожность», только «посвященные в тайны» могут читать, притом не просто читать, а читать, «как надо». Лучше же вообще не читать всяким там «дилетантам». Конечно же, финикийцы не были «изобретателями алфавита», он уже раньше их был изобретен евреями, вернее, «торговым племенем».

Теперь о «технологии» уничтожения исторических следов. Постников (Т..3) о Ближнем Востоке: «Между тем как дешифровка двигалась медленными шагами, тексты с самого начала находились в потрясающих количествах. Раскопки в городах Месопотамии имели своим результатом только научно осуществленное разрушение того, что сохранялось неуничтоженным в течение тысячелетий. (От

меня: копали без устали, ничего не записывали о месте и условиях находки, а потом сдавали в музеи и продавали, не оставляя никакого следа где–нибудь. Расшифровывать было некогда). Тексты, пролежавшие более 50 лет в подвалах музея, могут быть условно датированы по газете, в которую они были завернуты. Это дает правдоподобную дату «экспедиции», которая нашла тексты, а отсюда и место, из которого они были извлечены… Таблички расшифровывались, кто во что горазд, почти никогда не опубликовывались вместе, оригинал и «перевод». Например, Сейс в 1884 году написал главу для книги Райта «Как читать хеттские надписи». Теперь считается, что из шестидесяти знаков он прочитал правильно только шесть! Тем не менее, считается, что сейчас клинопись и иероглифы не расшифровываются, а читаются (выделено – мной). Почему хетты отказались от фонетической (грубо говоря, буквенной — мое) клинописи и перешли к иероглифике, у ученых есть только малоудовлетворительные гипотезы. Например, особенностью хеттской иероглифики является, что она была письмом в основном монументальных надписей, тогда как «не сохранилось ни одной монументальной или «публичной» надписи, сделанной клинописью».

Заметьте, что отождествление «библейских» хеттов с египетским народом «ХТ» (который, кстати сказать, часто рисуется белокурым и совсем непохожим на носатых хеттов из Бгазкея) и жителями Хаттусаса основывается почти исключительно на догадках (только что упомянутых — мое) Райта и Сейса». Но, во–первых, это же почти прямо говорит о том, что Египет перенесен в новое место. Во–вторых, что Египет все время был все–таки где–то рядом с евреями.

Постников продолжает: «Как указывают надписи типа знаменитой Бехистунской трилингвы, в «древнеперсидском» царстве наряду с простой алфавитной системой употреблялась и сложнейшая вавилонская клинопись». Добавлю, надо полагать, что эта «сложнейшая клинопись» не что иное, как буквенная.

У Постникова нужные мне сведения разбросаны по всем трем томам. Например, Т.2: «Факт состоит в том, что еврейский письменный язык первоначально не имел ни гласных, ни заменяющих их знаков». «Профессор Т. Ф. Куртис говорит: «Покуда еврейский язык был разговорным языком, он писался без всяких гласных и двойных букв». «Прежде придерживались того мнения, что гласные знаки были введены в еврейский текст Эздрой в V столетии до Р.Х., что для этой работы он был особо вдохновлен богом, так что он не мог сделать ошибки. Когда в XVI – XVII столетиях Левитт и Капеллюс во Франции опровергли это мнение и доказали, что гласные знаки были введены только массоритами, то есть по ортодоксальной хронологии более тысячи лет спустя после Эздры, это открытие произвело большую сенсацию по всей протестантской Европе».

Но в Т..3 говорится: «… особого языкового различия между Византией и Египтом даже и не было, поскольку официальным языком Византии доVII века был семитический язык, близкий (если не тождественный) языку Библии. Что же касается греческого языка, он долгое время был языком простонародья и оппозиционных сект. «В силу» он вошел только с распространением написанных на нем Евангелий». «Труды» же «философов», замечу я, все написаны на латыни, а потом переведены на греческий.

Во–первых, есть ли ныне хотя бы в одной стране два языка: для простонародья, разговорный и для «элиты» и церковников? Нет, и быть такого не может, иначе им бы жить было невозможно вместе. Правда, за одним исключением. Совсем до недавнего времени евреи всегда знали два языка, свой домашний, еврейский, и тот, среди носителей которого они жили. При «прочесывании» народов они не могли без этого обойтись.

Во–вторых, письменность буквенная была на своем, еврейском языке, что не исключает использование письменности иероглифической у «прочесываемых» ими народов. А у тех народов, которые они не успели «прочесать», например японцев, иероглифическая письменность до сего дня осталась. «Прочесываемые» народы ведь понимали, не совсем ведь дураки, что буквенная письменность лучше иероглифической.

В третьих, с гласными буквами опять наводится тень на плетень, чтобы запутать и усложнить. Древним евреям и не нужны были гласные. Их строй языка таков, что гласные звуки речи легко подразумеваются при обозначении согласных, имея одни согласные,

никто не ошибется из евреев в истинном произношении слова. Поэтому им и не нужны были гласные звуки в письме. Но остальные–то народы такого строя языка не имели, гласные и согласные звуки сочетались самым причудливым образом, а не детерминированно, то есть строго закономерно. Вот поэтому–то, переняв письменность от евреев, они тоже попытались писать одними согласными буквами, и это доказано. Но сразу же запутались, и пришлось вводить гласные звуки письма, правда, много позже, уже окончательно изнемогая от непонятности своего письма.

В четвертых, а какое может быть «языковое различие между Египтом и Византией с ее семитическим языком», если «Египет» был в аккурат за тройными стенами города Византии, Византия или Константинополя – кому как нравится? Если Византия не что иное, как я доказал в своей книге, как таможня на Босфоре, «страна обетованная» с территорией в городской черте, построенная евреями, назвавшимися потом греками, чтобы брать пошлины не за здорово живешь, и жить на эти пошлины припеваючи, палец о палец не ударив. Вся забота – поставить ворот с цепью через Босфор и покручивать его туда–сюда, пропуская или тормозя суда с солью с Эльтона и Баскунчака и лесом из России, направляющиеся в Европу.

И, в пятых, мне, например, совершенно ясно теперь, почему об арабах ничего не было слышно столько веков, а потом они вдруг в ужасающих количествах вывалились, как черт из табакерки. Их же просто вычеркнули из истории на несколько тысячелетий, и получилось, что их в природе не было.

1.5. Темная ночь, «египетская»

Постников (Т.3) приводит цитату из Ч. Лоукотки: «Старейшее известное нам письмо – египетские иероглифы. Некоторые авторы называют иероглифы монументальным письмом, потому что им пользовались для надписей на стенах храмов, общественных зданий, на памятниках, статуях богов и т.п. Происхождение иероглифов пока не установлено, но это – законченная форма, продуманная и до конца разработанная система. Но она начинает фонетизироваться. С помощью системы изображений, напоминающей наши ребусы, прежде всего, начинают выражаться местоимения (выделено мной, потребуется в следующем разделе), предлоги, суффиксы и другие грамматические формы. Дальнейший прогресс – слоговое письмо. Так возник древнеегипетский фонетический алфавит из 24 букв».

Затем Постников объясняет: «Эта логически безупречная схема обладает одним недостатком: она не подтверждается фактами. Ибо уже к концу четвертого тысячелетия до н.э. (6 тысяч лет от нас) фонетические знаки уже применяются: самое раннее иероглифическое письмо в основных своих чертах совпадает с письмом, написанным 5000 лет спустя. Поэтому все перечисленные Лоукоткой «этапы развития» – не имеют места. Поэтому в настоящее время некоторые ученые (Д. Дирингер) полагают, что иероглифическая система возникла в период объединения Египта при I династии сразу как единое целое человеком уже знакомым с письменностью. Оказывается, что египтяне не употребляли фонетических знаков самостоятельно, но применяли идеограммы, сопровождая их практически всегда фонетическими чтениями. При этом если идеограмма имела несколько смысловых значений, то к ней, кроме того, прибавлялся определитель. Более того, определитель часто добавлялся и тогда, когда он был излишен, то есть когда идеограмма имела только одно значение. Не в силах объяснить это Лоукотка лишь констатирует «бессистемное употребление определителей». Точно так же Лоукотка не объясняет, почему при наличии фонетической азбуки египтяне пользовались идеограммами (иероглифами – мое). Советский специалист Дъяконов объясняет это тем, что без идеограмм текст, написанный одной азбукой (имевшей знаки только для согласных), был совершенно непонятен. Почему же, однако, идеограммами не пользовались авторы библейских книг, также первоначально написанных одними согласными?» (выделение – мое).

Задав это вопрос, Постников отвечать на него не стал, а повел нас куда–то вбок. Поэтому продолжаю его цитировать полностью, без купюр: «Впрочем, не нужно думать, что различных иероглифических знаков было много: «в общей сложности писцы пользовались 500 знаками, но вместе с более старыми вариантами и вышедшими из употребления знаками число их достигало до 3000». Европейцу, привыкшему к алфавитному письму, такое количество знаков может показаться очень большим, но, скажем, японец этим числам лишь снисходительно улыбнется: иероглифический минимум японского языка содержит 1820 знаков, для чтения классической литературы необходимо знать еще две–три тысячи знаков, а общее число японских иероглифов, включая устаревшие и вышедшие из употребления знаки, оценивается в несколько десятков тысяч».