Утраченное звено мировой истории (статьи)

Синюков Борис Прокопьевич

Прерву, чтобы посчитать и сообразить. «Иероглифический минимум» современного японца, который хотя бы газету должен понимать, составляет 1820 иероглифов. Тогда древний египтянин с его 500 иероглифами, притом 6000 лет назад, должен представляться нам не меньше, чем академиком языкознания, ибо ему не нужны были многие тысячи современных слов, начиная с брокера, рефрижератора и ноосферы и кончая пассионарностью, волюнтаризмом и эмпириокритицизмом. И четыре–пять тысяч иероглифов современного японца для «чтения классической литературы» по сравнению с тремя тысячами древнего египтянина – это просто безграмотность. Из этого простого рассуждения понятно, что древние египтяне были чуть ли не современными японцами – законодателями многих черт современного научно–технического прогресса.

Не получив ответа на вопрос, почему же библеисты не пользовались иероглифами, продолжаю цитировать, без пропусков, хотя Постников не жалеет слов: «Кстати сказать, графика

японского языка во многом напоминает египетскую (выделение автора). В ней также используются идеограммы и фонетическая азбука (даже две азбуки). Хотя любой текст может быть написан фонетической азбукой, японцы предпочитают вкраплять в текст иероглифы; чисто же фонетическое письмо они употребляют лишь в специальных обстоятельствах (при обучении детей, в телеграммах и т.п.). Конечно, большую роль здесь играет традиция, но не надо забывать, что иероглифы существенно сжимают текст и позволяют с одного взгляда понять, о чем идет речь. Немалое значение имеют и чисто эстетические соображения: письмо, в котором часть слов написана азбукой, а часть иероглифами, выглядит красивее, чем скучно монотонная последовательность алфавитных знаков. Употребив иероглиф, который они считают редким, забытым или устаревшим, а потому могущим создать для читателя трудности, японец, совсем как египтянин, приписывает фонетической азбукой рядом с иероглифами его значение».

Прерву опять, ибо он еще долго будет объяснять нам то, о чем японцы его совсем не просят. Во–первых, основополагающие иероглифы и должны у всех народов примерно совпадать, так как человечек на бумаге, например, должен напоминать человека, а дерево – дерево. Во–вторых, японцы не вечно «вкрапляют» азбуку в иероглифы. Они это начали делать совсем недавно и совершенно целенаправленно, чтобы перейти от архаических иероглифов к буквенному письму, так как научно–технический прогресс с его абстрактными понятиями, для выражения каждого из которых требуется полстраницы иероглифов вместо пяти – десяти букв или создание до бесконечности все новых и новых иероглифов. В третьих, недаром это «параллельное» письмо используется «при обучении детей». В четвертых, в телеграфных аппаратах пока не изобрели кодов для передачи всех японских иероглифов, включая фамилии и имена всего населения Японии, поэтому они вынуждены пользоваться в телеграммах алфавитом со дня изобретения телеграфа. В пятых, иероглифы «существенно сжимали текст» только в Древнем Египте, но никак не в наше время, в котором каждый день появляются новые слова десятками, и для каждого из них надо в виду их абстрактности применять кучу иероглифов, или выдумывать новые. Голова ведь тоже имеет предел, как и компьютерная дискета. Поэтому никакие «эстетические соображения» не могут помочь делу, а от «скучно монотонной последовательности алфавитных знаков» еще никто не заснул навечно, если конечно, книга интересная. Поэтому Плотников притянул сюда японцев зачем–то другим. Вот зачем: «По–видимому, по аналогичным причинам (традиция, сжатость и быстрая понимаемость текста, эстетические соображения) не отказались от иероглифов и египтяне».

Но эту причину я сразу отметаю на основе выше изложенного, тем более что Плотников продолжает, перечеркивая сам только что им же сказанное: «Однако одна особенность египетской иероглифики остается непонятной: почему египтяне считали необходимым практически к каждой идеограмме приписывать ее фонетическое значение? (Выделено мной). Пример японского языка показывает, что применительно ко всем иероглифам это заведомо излишняя роскошь, особенно удивительная для выразительных и четких египетских иероглифов. Почему–то аналогичное излишество египтяне допускают, как было отмечено выше, и в отношении детерминативов–определителей. Считается, что грамотность в Египте была привилегией лишь очень узкого круга жрецов и писцов. Фактически это мнение ни на чем реальном не основано. (…) Мы полагаем, что в Египте времен иероглифов грамотность была широко распространена (выделение автора). В противном случае практика сооружения монументальных иероглифических надписей была бы бессмысленна».

Прерву чтобы сообщить: колокольня «Иван Великий» в Кремле построена в 1508 году, в 1600 году – надстроена до высоты в 81 метр. Тогда же по «обручу» шатра ее написали надпись, которую из стен самого Кремля и прочитать–то невозможно, даже задравши голову, надо выходить за кремлевские стены. Не думаю, что на Руси в те времена было много грамотеев, ибо даже царь Василий Шуйский (1606 – 1610) читать не умел. А для Египта надо отнять еще не менее 5 тысяч лет, если не все 7 тысяч, чтобы оказаться во времени том, о котором нам сообщает Постников с их «широко распространенной грамотностью». Прибавлю еще, пожалуй, что и ныне египтяне не шибко «грамотные» в массе своей. Не забыли еще, кто им Асуанскую плотину строил, линии электропередачи сооружал, танки делал?

Возвращаюсь к тексту Постникова:

«Можно поэтому думать, что широкое использование определителей и фонетических чтений имело своей целью оказать помощь малограмотным читателям в понимании текста (выделение автора). «Грамотность–то широко распространена», добавлю я, только на кой черт им потребовалась сразу двойная грамота? И тут же ловлю себя на мысли: но, ведь и в Советском Союзе все народы, даже «малограмотные» их представители, по–русски читать умели, а не только говорить. Во всяком случае, в деньгах не ошибались, и в паспорте, и вывески на московских магазинах понимали. Хотя важные бумаги, выпущенные в свет вне России, писались, как и в Египте, хотя бы заголовки: по–русски плюс собственными «иероглифами». Кроме того, как то не очень понятно одновременное существование «широкой грамотности» с «малограмотными читателями», которых единицы, но для которых вырубали на камнях «стен храмов, общественных зданий, на памятниках, статуях богов и т.п.» дублирующие буквенные письмена.

Постников еще долго будет ходить вокруг да около, поэтому сообщу дальнейшее тезисно: В отличие от японцев у египтян основным способом «монументальных надписей» был алфавитный, а иероглифический, наоборот, — вспомогательным. Кроме этого «монументального» письма в двух видах было еще и «иератическое» письмо, и «демотическое» письмо. Вот к ним и перейду, тоже тезисно: «не может быть сомнений в том, что иератическое письмо предшествовало монументальному иероглифическому письму», так как «по своей структуре иератическое письмо было алфавитным». Иератическое письмо – это не высечка знаков на стенах и статуях, а писание палочкой на папирусе, притом предназначено оно для выражения священных мыслей, для священников («священное» называет его автор). А папирус надо более экономно расходовать, чем стены храмов, поэтому букв–знаков сделали не под тридцать, а «около 600», и большинство из них стали «широко употребляемыми послеалфавитными сокращениями», предназначенными для «экономии дорогого папируса». «Народная курсивная форма демотического письма», то есть письма на папирусе, стала называться «демотическим письмом», тоже – на папирусе, но предназначена была для простого народа (демос – помните?). Оно было «еще более лаконичным и беглым». Так считали до Постникова.

Постников же считает иначе: «Мы полагаем, что здесь (то, что я изложил) снова все перевернуто вверх ногами. Именно демотическое письмо (как наиболее легкое) и было исконным письмом египетского народа. Остальные же виды письма являются искусственными образованиями. (Добавлю в скобках, что тогда вообще письмо так же естественно как птичий крик). Иератическое (т. е. «священное») письмо представляет собой стилизованный вариант демотического письма, первоначально предназначенный для магических «книг мертвых», а иероглифическое монументальное письмо было создано, как мы уже говорили, независимо от иератического для нужд «наглядной агитации». Детальное обоснование этой теории требует неуместного здесь углубления в тонкости …»

И я не буду «углубляться в тонкости». Я просто более доступно, как говорится «на пальцах», изложу его «теорию». Простой египетский народ, как будто ему больше делать было нечего, например, как у нас где–нибудь в глубинке, создал себе «как наиболее легкое» демотическое письмо, заметьте буквенное или около этого. А перед этим еще изобрел папирус, так, от нечего делать. Ведь тростник на улице – это еще не папирус. Папирус дороже каменных стен храмов, как нам доложил только что Постников. Писать ему, этому простому народу, было некуда и незачем, проще сбегать в соседнее село, ведь почты не было. А дальше 50 километров этот простой народ вообще не знал, есть ли там люди? Заметьте еще, что создание буквенного письма – это величайшее открытие, большее открытие, чем теория Эйнштейна, которую и сегодня понимает до конца человек сто, не более. И сделать это буквенное письмо как говорится «гамузом» невозможно, ибо превратить звуки в буквы, это озарение, почище единобожия. Доступно гению, даже нескольким поколениям гениев, без устали думающих об одном и том же. Но народ не только письмо свое «демотическое» сделал, он его поголовно изучил, так как «грамотность была широко распространена», как только что докладывал нам Постников. Хотя и писать было нечего и некуда, да и слов у народа было всего штук триста, ведь 5 – 6 тысяч лет назад все это было, не забудьте.

В общем, создал народ буквы и тут же забыл бы их за ненадобностью, но он почему–то учил эти буквы, сам не зная зачем. Но священники, узнавшие об этом, не дали забыть, и тут же применили, немного усложнив, сделав «стилизованный вариант», для «одурманивания этих же шибко умных масс». Написали «священные» книги. Но папирус был дорог, а у простого народа не было денег, да и вообще денег еще не было как таковых, зачем они и сейчас в тундре, или в Сахаре? Магазинов же там нет. И геологи, когда туда едут не деньги берут, а тушенку и крупу ящиками. Только не пытайтесь меня критиковать за геологов, я же ерничаю.