Утраченное звено
Шрифт:
– Имидж, - ответил тогда президент.
– Имидж экономности.
– Почему каждый раз, когда я чего-нибудь прошу, ты заливаешь мне насчет экономии?
– возмутился Бобби Джек.
– Когда дело касается черномазых, об экономии речи не идет.
– Не смей произносить это слово!
– возмутился президент.
– Ну, хорошо. Цветных, - поправился Бобби Джек.
– Почему экономия относится только ко мне?
– Потому что ты не умеешь себя вести, - объяснил президент.
– В прошлый раз ты хотел заполучить личный президентский
– Ага. Потому что это я помог тебе стать президентом, хотя ты, похоже, все чаще об этом забываешь. Но, доложу тебе, это не лучший способ обращения с родней...
– ...жены, - добавил президент.
Бобби Джек уселся на кран платформы запасного пути и посмотрел на часы. 10.00. Он прикончил последнюю банку пива и решил, что дает этим чертовым арабам еще пять минут, а потом уходит пополнить запас.
Ему даром не нужны эти арабы, все в них было ему противно: и внешний вид, и стиль одежды, и их запах, и манера говорить. И их деньги тоже были ему не нужны. У него хватало своих. Дела на обувной фабрике шли как нельзя лучше, но были источники дохода и помимо нее.
В 10.04, когда он уже собрался уходить, вдалеке послышался шум поезда. Бобби Джек посмотрел вдоль путей и увидел тепловоз с одним вагоном. Поезд преодолел небольшой подъем и начал спускаться вниз, направляясь к маленькому сельскому городку под названием Хиллз, скрипя тормозами и по мере торможения со свистом выпуская пар. Где-то внутри здания, служившего одновременно залом ожидания и диспетчерской, нажали какую-то кнопку и перевели стрелку, чтобы поезд перешел на запасный путь. Подъехав к перрону, состав вздрогнул и остановился.
Бобби Джек продолжал сидеть на платформе. Прошло несколько минут, в дверях вагона появились трое в арабских одеждах и, увидев его, стали спускаться вниз. Осторожно перейдя через два ряда рельсов, они приблизились к Бобби Джеку.
– Я Мустафа Каффир, - сказал один, высокий темнокожий человек с орлиным носом.
– А это...
– Не утруждайте себя, - перебил Бобби Джек, продолжая сидеть.
– Я вообще плохо запоминаю имена, а арабские и вовсе похожи друг на друга как две капли воды.
Слегка кашлянув, Каффир продолжал:
– Они также являются представителями Свободного народного правительства Ливии.
– Ну, и отлично, - откликнулся Бобби Джек.
– Где мы можем поговорить?
– спросил Каффир, так и зыркая по сторонам глубоко посаженными глазами. Его тонкие губы были плотно сжаты, словно маленький южный поселок Хиллз вызывал у него отвращение.
– А чем здесь плохо?
– поинтересовался Бобби Джек, но проследив за взглядом Каффира, понял, что тот смотрит на охранников, прислонившихся к стене здания вокзала.
–
– Мы будем с той стороны, - сказал тот, что повыше.
– Отлично. Ждите меня там. Когда я закончу свои дела, мне нужно будет где-нибудь выпить.
Он проводил их взглядом, пока они не скрылись из вида, потом снова посмотрел на Каффира. Ливиец вспотел, хотя было не выше 90ь по Фаренгейту достаточно прохладно для летнего дня в Хиллз. Вот интересно, ему и в голову не приходило, что арабы могут потеть. Но если уж они в Америке потеют, то каково же им приходится у себя в Арабии или где они там живут. Ну и запашок же там, наверное...
– Все в порядке, - сказал Бобби Джек вслух.
– Они ушли. Так что вас беспокоит?
– А вы знаете, чего мы добиваемся?
– ответил Каффир вопросом на вопрос. Двое его спутников стояли рядом и как-то странно выгибали плечи, словно боялись запачкать о пыльную платформу подолы своих длинных, ниспадающих одежд.
– Догадываюсь, но надеюсь, что вы мне объясните поточнее.
– Свободное народное правительство Ливии намеревается покупать у вашего правительства плутоний.
– А я тут при чем?
– Политика вашего правительства направлена на то, чтобы не допустить продажу плутония Ливии. Но мы решили, что вы можете способствовать изменению этой политики, поскольку мы собираемся использовать его в мирных целях - на атомных электростанциях, что даст нам возможность существенно повысить жизненный уровень миллионов людей во всем арабском мире. Это ложь, будто мы хотим создать ядерное оружие и напасть на Израиль. Мы никогда не станем нападать на Израиль, а будем только обороняться.
Биллингс кивнул.
– Если вы даже на них нападете, это меня особенно не огорчит.
– Да что вы говорите!
– произнес Каффир.
– Представьте себе. А когда вышвырнете их из Тель-Авива, можете перенести свою деятельность в Нью-Йорк.
Мустафа Каффир улыбнулся тихой, грустной улыбкой, словно он всю жизнь только об этом и мечтал. Его спутники энергично закивали.
– Это не мое дело, сэр, - сказал Каффир.
– Я здесь лишь для того, чтобы закупить плутоний для мирных целей.
– И вы хотите, чтобы я попросил зятя разрешить эту сделку?
– уточнил Бобби Джек.
– Вот именно, поскольку нам известно, что вы имеете влияние на президента.
– Да, - согласился Биллингс.
– Мы с сестрой. Только нас он и слушает.
– Он помолчал.
– А я-то что с этого буду иметь?
– В подобных международных сделках комиссионные обычно выплачиваются тому, кто все устроил, - объяснил Каффир.
– Сколько?
– Это совершенно законно, - продолжал Каффир.
– Сколько?
– Конечно же, комиссионные должны составить...
– Короче, сколько?!
– не выдержал Бобби Джек.