Утраченные иллюзии

Бальзак Оноре де

– Тот, кто выдержит испытание, докажет, что он действительно сильный человек,- сказал Лусто.

– Кроме того,- вскричал Мерлен,- когда мы чествуем великих людей, вокруг них, как вокруг римских триумфаторов, наряду с хвалами должны хором звучать хуления.

– Ну, вот,- сказал Люсьен,- так, пожалуй, все, кого будут поносить, вообразят себя триумфаторами.

– Не о себе ли ты хлопочешь?
– вскричал Фино.

– А ваши сонеты!-сказал Мишель Кретьен.-Неужто они не создадут вам триумфа Петрарки?

– Без Лауры [31]

здесь не обойтись,- сказал Дориа, и его каламбур был встречен одобрительными возгласами пирующих.

– Faciamus experimentum in anima vili [32] ,- отвечал Люсьен улыбаясь.

– И г;оре тому, кто будет обойден критикой и увенчан лаврами при первом же выступлении! Этих писателей, как святых, упрячут в ниши, и никто не будет обращать на них внимания,- заметил Верну.

– Им будут говорить,- заметил Блонде,- как сказал Шансене маркизу де Жанлис, когда тот слишком уж влюбленно смотрел на его жену: "Приятель, вы уже свое получили!"

31

 Имя Лаура (Laure) по-французски произносится так же, как слово "золото" (L'or).

32

 Сделаем опыт на животных (лат,).

– Во Франции успех убивает,- сказал Фино.- Мы слишком завистливы, мы стараемся заставить себя и других забыть о блестящих победах ближнего.

– Поистине, в литературе противоречие и создает жизнь,- сказал Клод Виньон.

– Как и в природе, где жизнь возникает из борьбы двух начал!
– вскричал Фюльжанс.- Победа одного над другим есть смерть.

– Как и в политике,- добавил Мишель Кретьен.

– Мы это только что доказали,- подхватил Лусто.- Дориа продаст на этой неделе две тысячи экземпляров книги Натана. Почему? На книгу нападали, ее будут упорно защищать.

– А после подобной статьи,- сказал Мерлен, держа в руках оттиск завтрашнего номера своей газеты,- как не распродать всего издания?

– Не прочтете ли вы эту статью?-спросил Дориа.- Я остаюсь издателем, даже когда ужинаю.

Мерлен прочел победоносную статью Люсьена, вызвавшую общие рукоплескания.

– Ну, разве могла бы появиться эта статья, не будь первой?-спросил Лусто.

Дориа вынул из кармана корректуру третьей статьи Люсьена и стал читать. Фино внимательно слушал: статья предназначалась для второго номера его 'журнала, и в качестве главного редактора он преувеличивал свой восторг.

– Господа!
– сказал он.- Живи Боссюэ в наше время, он написал бы именно так.

– Охотно верю,- сказал Мерлен.- Нынче Боссюэ был бы журналистом.

– За Боссюэ Второго!
– возгласил Клод Виньон, подымая бокал и отвешивая шутовской поклон Люсьену.

– За моего Христофора Колумба!-сказал Люсьен, провозглашая тост за Дориа.

– Браво!
– вскричал Натан.

– Это, что же, прозвище? [33]– лукаво спросил Мерлен, переводя взгляд с Фино на Люсьена.

33

 Bravo -

наемный убийца (ит.).

– Если вы будете продолжать в том же духе,- сказал Дориа,- нам за вами не угнаться, а господа негоцианты,- прибавил он, указывая на Матифа и Камюзо,- перестанут вас понимать. "Шутка подобна пряже,- сказал Бонапарт,где тонко, там и рвется".

– Господа!
– возгласил Лусто.- Мы свидетели примечательного случая, непостижимого, неслыханного, поистине изумительного. Все восхищены, что друг наш столь быстро превратился из провинциала в журналиста.

– Он родился журналистом,- сказал Дориа.

– Дети мои,- сказал Фино, вставая с бутылкой шампанского в руке,- мы поддерживали и поощряли первые шаги нашего амфитриона, успехи которого превзошли наши надежды. Он выдержал экзамен, написав за два месяца ряд блестящих статей, всем нам известных; предлагаю посвятить его в журналисты.

– Венок из роз в ознаменование его двойной победы!
– вскричал Бисиу, глядя на Корали.

Коралй сделала знак Беренике, и та ушла разыскивать старые искусственные цветы в картонках актрисы. Венок Из роз был свит, как только дородная горничная принесла цветы; захмелевшие гости также не преминули нелепо разукраситься цветами. Фино, первосвященник, пролил несколько капель Шампанского на златокудрую голову Люсьена и с уморительной торжественностью произнес сакраментальнее слова: "Во имя Гербового сбора, Залога и Штрафа нарекаю тебя журналистом. Да будут твои статьи легки!"

– И оплачены без вычета пробелов!
– добавил Мерлен.

Тут Люсьен заметил расстроенные лица Мишеля Кретьена, Жозефа Бридо и Фюльжанса Ридаля; взяв шляпы, друзья вышли, напутствуемые негодующими возгласами.

– Вот ханжи!
– сказал Мерлен.

– Фюльжанс был славный малый, но они совратили его.

– Кто?-спросил Клод Виньон.

– Мрачные юноши, посещающие религиозно-философский кабачок в улице Катр-Ван, где они трудятся над отысканием смысла жизни человечества...пояснил Блонде.

– О! о! о!

– Они пытаются узнать, вращается ли Человечество вокруг своей оси, или движется вперед. Их очень затруднял выбор между прямой и кривой. Библейский треугольник показался им бессмысленным, и тогда явился неведомый пророк, высказавшийся за спираль.

– Когда люди объединяются, они могут додуматься и до более опасных глупостей!
– вскричал Люсьен, которому хотелось защитить Содружество.

– Ты считаешь эти теории праздной болтовней?
– спросил Фелисьен Верну.Но наступает час, когда они превращаются в ружейные залпы или гильотину.

– Покамест эти юнцы только лишь черпают высшее вдохновение в шампанском, разгадывают гуманитарное значение панталон и ищут ту пружинку, которая движет вселенной,- сказал Бисиу.- Они подбирают поверженных кумиров, вроде Вико, Сен-Симона, Фурье. Боюсь, вскружат они голову моему бедному Жозефу Бридо!

– Из-за них-то и охладел ко мне Бьяншон, мой земляк и школьный товарищ,- сказал Лусто.

– Не обучают ли они гимнастике и не вправляют ли мозги?
– спросил Мерлен.

– С них станется,- отвечал Фино.- Растиньяк говорил мне, что Бьяншон предается подобным мечтам.