Утраченный покой
Шрифт:
– Не знаю, – Шон очень постарался не скалиться, не доводить мертвячку до полного исступления.
Вампирша врезала со всех сил.
– Как?
– Не знаю.
Снова удар, вопрос, ответ, удар и так по кругу. По спирали из боли и треска костей. Мертвая сучка выбила болью остатки защищавшего его восторга, Шон держался лишь из упрямства. Я хозяин своим мыслям, своему телу, значит, не буду ползать и умолять. Я хозяин себе, значит выдержу.
Вдруг ему дали передышку. Цепляясь за что угодно, лишь бы не вслушиваться
– Ты можешь это повторить? – сменила вопрос она.
– Не знаю.
С перекошенным яростью лицом она врезала Шону по и так уже отсутствующей коленной чашечке, выбив искры из глаз и, кажется, слезы.
– Тупая траханная тварь!
Но нового удара не последовало, она удалилась.
Чтобы отвлечься от боли, Шон постарался вспомнить перепуганную рожу Пуделя. Не ожидал, мразь. Деликатесик-то испортился. И эта… мелкая хищная дрянь, оббивала свои кулачки, чтоб на них солнце посветило, а укусить не решилась. А ведь укуси она его – и всё. Всё рассказал бы, всё бы сделал. А нет – страшно отравленное кушать. «Могу ли я повторить…» Неужто, придурки, детройтскую княгиню отравить хотели? Уроды мертвые.
Вдруг его вздернули вверх. Франс, это он поднял его как котенка за шкирку.
– Ну что, мешок с дерьмом, какую смерть ты предпочтешь?
– А ты? – прошамкал инкуб, сломанная челюсть не способствует дикции, а вот мысли о том, что он до сих пор свободен, придали безрассудства. – Пати жива, и она отомстит, так или иначе, – выдавил он, превозмогая боль.
Франс отвел взгляд в сторону и сокрушенно покачал головой, а затем швырнул его на пол подальше. Сознание Шона почти погасло, но он отмечал, что его пинают не просто так, а транспортируя к какой-то цели.
Раздался знакомый скрежет и последний пинок вынес его на свежий воздух…
Очнулся он уже в объятиях Эльвисы.
– Какая же ты дрянь, когда голоден, – сокрушенно произнесла она.
– Отпустили? Меня отпустили?
– Да, Пати жива, и Франс решил не вести войну на два фронта. Может быть, захочет стрясти с нее что-то за то, что оставил тебя в живых и выпустил.
– А Грей?
– Да что псине сделается? Все порывался идти тебя выручать, только не мог ничего придумать путного. Вернее, не знал, где взять столько взрывчатки и напалма, – со смехом ответила красная.
– Вояка…
– А сам-то! Понесло тебя в логово вампов! Каким местом ты думаешь вообще?
– Все инкубы думают вот этим, – и он взял себя за промежность.
Но Эльвиса не поддержала шутки, фыркнув:
– Только не ты, Шхан, ты хоть понимаешь, насколько был близок к смерти этой ночью?
– Понимаю Эль-Виси, но жизнь – это не просто годы. Я думал, что был счастлив с Элейни, но это до встречи с Пати. За тысячу с лишним лет впервые… Я не знаю как объяснить. Иногда меня охватывает что-то… что-то,
Красная бросила на него удивленный взгляд.
– Это было три раза рядом с ней, и этой ночью четвертый. Я вампа отравил, – шепотом сообщил он.
– Ох, что творится… – широко раскрыв глаза, пролепетала она.
– А как ты нашла меня?
– Дежурила у входа, – приходя в себя от удивления, ответила она, – надеялась отбить, если они будут тебя куда-то перевозить, – и показала на небольшой, но хищный пистолет-автомат.
– Эль-Виси, да ты еще большая дура, чем я!
– Не отрицаю, Шхан, не отрицаю, – устало отозвалась она.
– Почему ты помогаешь мне? – спросил он, приблизившись, та пожала плечами и отвернулась.
– А почему ты помогал всем тем мелким? Вскармливал Венди, защищал Ники, простил Самума? Почему тогда не наказал меня по-настоящему, обманул свою обожаемую госпожу?
– Она была не права, – тихо ответил он. – Но ты ее будто специально дразнила.
– Ох, Шхан, я склонна делать глупости. И уж пусть этими глупостями будет забота об одном прибацаном на всю голову инкубе, чем дерганье за усы сильных filii numinis.
– Тебе нужна цель в жизни.
– Не умничай, – вдруг впала в раздражение Эльвиса и отошла, – Хватит валяться, поехали. Псу кто-то сбросил смс с адресом, якобы Пати там.
Как в ускоренной съемке мелькнули картинки: встреча с Тони, радость от того, что он жив, поездка в Бруклин, поиск здания, квартиры. Страх от того, что я почти не пахну vis и выгляжу мертвой. И совсем скомканно – только лица промелькнули – кормежка от людей, чтобы поделиться со мной.
Я очнулась как ото сна, столько событий прошло перед глазами…
33
– Шон… Шон, вы с Тони…
– Наворотили дел, – сокрушенно произнес он. – Прости…
– Шон! – вскричала я. – Вы воины, сильные и смелые, как вы можете подчиняться мне? Мне, дуре, не сумевшей защититься даже от того, кто клялся не вредить?
Своим криком я разбудила Тони, он тяжело скатился с кресла и подполз на четвереньках. «Он еще слишком слаб…»
– Хозяйка, – хрипло произнес он. – Не смей, слышишь, не смей себя ни в чем винить, – потребовал он.
– Да, – поддержал его Шон, он впервые твердо возразил мне, пусть и так кратко.
– В том, что произошло, нет твоей вины. Никакой. Только Седрика. Ты могла ему доверять, любой бы ему доверял на твоем месте, а он предал. Надругался и искалечил.
Я сдавила виски.
– Нет. Нет, Тони, замолчи. Я и так сдерживаюсь, чтобы не пожелать ему смерти и не убить.
– Смерть врага не всегда лучший выход, – поддержал меня Шон.
Тони лишь презрительно фыркнул, не понимая, о чем это мы, но подчинился моей просьбе.
– Не хочешь проклинать – не проклинай, но оправдывать его – это полный идиотизм.