Утренняя луна
Шрифт:
— Это швейцарский батист. Ливи использует только лучшие ткани. Все, что мы используем для отделки, — внизу в ящиках.
Джекка выдвинула один ящик. Там оказались разные ленты, тесьма, кружева, не слишком ее заинтересовавшие. Ее внимание было приковано к рулонам.
— Что вы с этим делаете?
— Немногое. — Люси выкраивала то, что показалось Джекке крошечным лифом платья для маленькой девочки. — Когда я впервые приехала сюда, мне хотелось научиться стегать, и я купила машинку. Потом я, вероятно, сошла с ума и начала приобретать рулоны ткани.
— Значит, вы приехали сюда не для того, чтобы работать с миссис Уингейт?
— О нет, — ответила Люси, но не проявила желания поделиться другой информацией о себе.
— Разве вы не знали ее до того, как приехали в Эдилин?
— Нет. — В голосе Люси появилась скованность.
Джекка знала, когда следует отступить, и решила сменить тему разговора.
— Я заметила мужчину на фотографиях с Тристаном, когда ему было лет десять-двенадцать. Они, похоже, проводили много времени вместе, и на фотографиях всегда присутствует садовый инвентарь. Вы не знаете, кто это? Потом этот мужчина исчез.
Люси покосилась на дверь и понизила голос:
— Не знаю. Странно, что вы тоже обратили на него внимание. Я как-то спросила Ливи, кто это. Она отмахнулась, сказала, что это просто садовник, но при этом у нее было очень странное выражение лица.
Похоже, Люси была не прочь поговорить о миссис Уингейт, но у Джекки был свой интерес.
— Вы не знаете, что с ним случилось? С садовником?
— Не знаю, — ответила Люси. — Я спрашивала у Ливи, но она ничего не сказала. Только стала очень грустной. Вы не передадите мне ту…
Джекка поняла, что Люси нужна подушечка для булавок, и выполнила просьбу.
— Я кое-что слышала о мистере Уингейте.
— Я тоже, — сказала Люси. — Нет, Ливи мне ничего о нем не говорила, но супруга Армстронга — это владелец местной бакалеи — ужасная сплетница. Он был злобным стариком, думающим только о своем социальном статусе и требовавшим, чтобы молодая жена ему соответствовала.
— Никаких танцев у шеста?
Люси засмеялась.
— Старый брюзга, должно быть, переворачивается в гробу. — Она потянулась за ротационным резаком, но Джекка взяла его раньше.
— Вы позволите, я это вырежу.
— А вы сможете?
— Шутите? Я же из семьи Лейтонов, которая владеет магазином скобяных товаров уже несколько поколений. Нет такого инструмента, которым я не умела бы пользоваться.
— Чудесно. Тогда я займусь раффлером.
— Это еще что такое?
Люси показала ей причудливый металлический предмет такого же размера, как кусок мыла.
— Он делает складки на ткани.
— Я должна это видеть! — сказала Джекка, и Люси показала, как им работать.
Когда Джекка училась в старших классах школы и сама себе шила вещи, то для того, чтобы сделать складки, она сначала намечала их, закалывала, складывала, чтобы они прилегали друг к другу, прижимала, сметывала и лишь потом сшивала. Маленькая машинка делала все это одновременно и очень быстро.
Джекка с восторгом
— Что можно делать с помощью этих штуковин? — с откровенным благоговением спросила она.
Когда Люси продемонстрировала ей последний агрегат, который не только делал, но и обметывал шов, наступило время ленча. Вдвоем они спустились в кухню, приготовили сандвичи и снова поднялись в комнату Люси, чтобы посмотреть на машинку «Сашико».
Джекка ела и внимательно слушала рассказ Люси о японской технике рукоделия, давшей название машинке. Она заметила, что в ней есть только шпулька и нет верхней нити, поэтому между стежками образовывались промежутки, придававшие строчке вид, как будто она сделана вручную.
— Такое сложное приспособление для ручной строчки? — смеясь, спросила Джекка. — Может быть, проще было ее действительно сделать вручную?
У дальней стены стояла очень большая машина. Она делала вышивку, и Люси потратила почти час, демонстрируя Джекке программное обеспечение. Можно было взять фотографию, рисунок карандашом или красками и воспроизвести его на ткани в любом цвете и какого угодно размера.
— Потрясающе! — воскликнула Джекка, удивленная широтой возможностей. Она изучала в колледже работу с тканями, но это были лишь основы с применением самой элементарной техники. — Наш преподаватель в колледже использовал старую ножную швейную машинку. Он не признавал ничего электрического.
— Это значит, — усмехнулась Люси, — что мы можем перейти к Генри. — При этом ее голос был полон нежности, словно она говорила о любовнике.
Она подошла к самой большой швейной машине с компьютерным экраном. Это была «Бернина-830». Люси ласково погладила металлический бок.
— Когда я купила этого парня, с ним было столько проблем, что я назвала его Генри. Только мужчина может доставить женщине так много неприятностей.
Джекка засмеялась.
— Но похоже, вы в конце концов договорились.
— Первый год был трудным. Я таскала все его двадцать семь килограммов в магазин восемь раз. Была уверена, что в нем есть заводской брак. А все дело было в том, что Генри очень точен. Если в него правильно заправлена нить, используются нужная прижимная лапка, правильная иголка и натяжение верхней и нижней нитей хорошо отрегулировано, Генри творит чудеса. Хотите посмотреть на мои лапки?
Джекка не знала, о чем идет речь, пока Люси не открыла ящик и не продемонстрировала ей пятьдесят восемь разных прижимных лапок для швейной машинки.
— Неужели вы всем этим пользуетесь? — удивилась она.
— Конечно. — Люси взяла рулон муслина и отрезала примерно полметра. Она успела продемонстрировать лишь несколько возможностей всесильного волшебника Генри, когда раздался громкий звонок. — Время тренировки.
— Как! Уже три?
— Ровно три. — Люси окинула грустным взглядом ворох тканей на столе для кройки. Она провела слишком много времени с Джеккой и безнадежно выбилась из графика.