Утренняя заря
Шрифт:
298
Казаться всегда счастливым. Когда философия была делом публичного соперничества в Греции III в., немало встречалось философов, которые бывали счастливы при мысли, что другие, которые живут по другим принципам и мучатся, должны бы сердиться на них за их счастье. Они думали, что своим счастьем они лучше всего могут возразить своим противникам и для них было достаточно казаться всегда счастливыми; но при этом они должны были становиться счастливыми на долгое время! Такова была, например, участь циников.
299
Причина большого невежества. Нравственность увеличивающейся энергии радует и беспокоит; нравственность
300
Возвыситься над своей ничтожностью. Вот, мои гордые друзья, что с целью восстановить чувство своего достоинства и важности постоянно нуждаются в других, над которыми они могли бы проявлять свою власть и силу, – именно в таких, бессилие и трусость которых позволяет, чтобы кто-нибудь безнаказанно выделывал пред ними важные и гневные жесты; следовательно, им нужна ничтожная среда, для того чтобы на минуту возвыситься над своей собственной ничтожностью! Для этого одному нужна собака, другому – Друг, третьему – жена, четвертому – партия, пятому (но это очень редко) – целое поколение людей.
301
Мыслитель любит своего врага. Никогда не скрывай и не замалчивай того, что сможет быть противопоставлено твоей мысли! Обещай себе это! Это – основа честности мысли. Каждый день ты должен совершать поход против самого себя. Победа, одержанная тобою, принадлежит не тебе, а правде, но зато и твое поражение – уже не твое.
302
Злой, сильный. Насилие, как следствие страсти, например гнева, может быть объяснено физиологически в смысле попытки предупредить угрожающий припадок. Оскорбления, которым подвергают других во время вспышек, только отклоняют прилив крови при помощи сильного действия мускулов, и, может быть, насилие вообще можно подвести под эту точку зрения. Злой сильный причиняет другому боль, не думая об этом, ибо сила ищет себе исхода, злой слабый хочет причинить боль и видеть знаки страдания.
303
К чести специалистов. Всякий раз, как кто-нибудь, не будучи специалистом, хочет произнести приговор, надобно протестовать – будь это мужчина или женщина. Увлечение вещью или человеком – не аргументы; ненависть к ним – точно также.
304
Изменническое порицание. «Он не знает людей!» В устах одного это означает: «он не знает общих свойств человека»; в устах другого – «он не знает исключительных явлений, а общие свойства знает очень хорошо».
305
Цена жертвы. Чем больше государство и короли лишаются права жертвовать индивидуумами, например, в судебных вопросах, в деле отправления воинской повинности и т. д., тем выше подымается ценность самопожертвования.
306
Говорить ясно. Можно говорить ясно, разделяя слова, по различным причинам: во-первых, из недоверия к себе, на новом непривычном языке; во-вторых, из недоверия к другим, вследствие их глупости или непонятливости. Точно так же и в духовном мире: наше сообщение бывает тогда ясно, отчетливо, педантично, когда те, кому мы сообщаем, иначе не поймут нас. Следовательно, совершенный и легкий стиль допускается только перед совершенной аудиторией.
307
Много
308
Зачем слушаться фантастических идеалов. Там, где у нас есть недостатки, обыкновенно действует фанатизм. Фанатическое положение «любить» придумано было евреями, самыми сильными ненавистниками, какие только были; непорочность восхваляется обыкновенно теми, кто чудовищно распутно провел свою молодость.
309
Вероятное и невероятное. Одна женщина тайно любила одного мужчину, высоко ставила его над собой и втайне говорила себе сотни раз: «Если бы меня любил такой мужчина, это было бы милостью, за которую я преклонялась бы пред ним!» Этот же самый мужчина точно так же относился к этой же самой женщине и втайне сотни раз повторял ту же мысль. Когда, наконец, они оба, в минуту решимости, высказали друг другу сокровенные тайны их сердца, то наступило вдруг молчание: они оба очнулись. Женщина встала и равнодушным тоном произнесла: «Теперь все ясно! мы оба не то, что мы любили! Если ты только то, что ты говоришь, и ничего более, то я напрасно унижалась и любила тебя; демон соблазнил меня так же, как и тебя». Такая очень вероятная история не совершается никогда, – почему?
310
Испытанный совет. Из всех средств утешения ни одно не действует так благодетельно, как утверждение, что для данного случая нет утешения. В этом заключаются такие выгоды для печалящихся, что они снова подымают голову.
311
Знать свою «особенность». Мы легко забываем, что в глазах посторонних людей, которые видят нас в первый раз, являемся совершенно не похожими на то, чем мы считаем самих себя: по крайней мере ничем другим, как бросающейся в глаза особенностью, которая производит известное впечатление. Таким образом, самый кроткий и самый справедливый человек, если только у него длинные усы, будет сочтен, на первый взгляд, обладателем длинного уса, т. е. за военного человека, имеющего бурный характер, а иногда способного и на насилие. Сообразно с этим взглядом и начинают относиться к нему.
312
Садовники и сады. Уединение, нелюдимость заставляют делать заключения, которые появляются вдруг, точно грибы в пасмурную погоду. В одно прекрасное утро мы неожиданно натыкаемся на них и не знаем, откуда они, но видим только, что они белеют и сереют вокруг нас! Горе мыслителю, если он служит почвой, а не садовником своих растений.
313
Комедия сострадания. Когда мы сочувствуем несчастному, мы играем комедию в его присутствии: мы не говорим того, что и как мы думаем; мы так же осторожны в его присутствии, как врачи у постели тяжко больного.
314
Чудаки. Есть малодушные, которые ни во что не ценят свои лучшие дела и поступки и дурно или скептически отзываются об них. Из-за мести они ни во что не ставят сочувствие других и даже не верят в сочувствие: им стыдно показаться увлеченными, и они упорно чувствуют удовольствие от состояния быть смешными.
315
Тщеславие. Мы представляем из себя как бы витрину, в которой мы сами свои мнимые свойства, приписываемые нам другими, постоянно расставляем, прячем, ставим напоказ и этим обманываем самих себя.