Утро черных звезд
Шрифт:
— А теперь добавь, что люди так меняться не могут, — закончил созидающий. — Может быть, в следующий раз поговорим про то, как изменился Ри? А то мы как-то все время обходим его вниманием.
— Тьфу на вас! — скривился пилот. — Ну да, вышел я разок на низовой уровень Сети. Ну, поправил там… немножко. Но я-то прежний! У меня ни зрачков вертикальных не появилось, ни хвост не вырос, ни даже самого маленького шрамчика.
— Это все так, если бы не то, что ты сделал с Сетью в тот раз, — заметил Таенн. — Ты тоже изменился. Еще тогда.
— Если я и изменился, то явно не так, как Ит. Не получилось у меня зрелищного
— Велите кораблям подготовиться, — Агор впервые за все время вышел на прямую связь с Учителем. До этого они почти не общались. — У нас десять минут. Они скоро будут здесь.
— Откуда вы знаете? — удивился тот.
— Все очень просто. Двенадцать часов назад они вышли в одну из наших расчетных точек, — пояснил математик. — Следующий шаг будет сюда. Расчет они закончили. Значит, сейчас будут.
— Но откуда вы знаете, что они…
— Вам нужен результат или дискуссия? — неприязненно поинтересовался Агор. — Вы так переживали, что не сумели поймать пирамиду. Сейчас вы ее поймаете. А откуда я про это знаю, вам знать совершенно необязательно.
Затем прервал связь и повернулся к Стоверу.
— Одна маленькая проблема, — сообщил он. — Боюсь, фанатики в одно мгновение перебьют всех, кто находится сейчас на секторальной станции. Нам это нужно?
— Нет, — Стовер отрицательно покачал головой. — Так, это надо срочно решить. Зачем вы прервали связь, Агор?
— Я свое дело сделал, — пожал плечами математик. — Остальное меня не касается.
— Вас вообще хоть что-то в этом мире касается? — обреченно спросил Стовер. Вопрос остался без ответа. — Катер, связь со всеми кораблями армады.
Десяток кораблей на армаду, конечно, не тянул, но Стовер чувствовал — Учителю, да и остальным капитанам приятно чувствовать себя чем-то большим, чем они на самом деле являются. Какая, к черту, армада? Десяток устаревших маломощных развалюх. На пяти из которых — такие же команды, как у Учителя: несколько подростков и наставник. Еще на четырех — команды посерьезнее. По полтора-два десятка мужчин и женщин, как молодых, так и среднего возраста. Вот только все, без исключения, преданы делу Единого, или как его там. Выход в Сеть у всех одинаков — молитва. И способ расчетов тоже одинаков — считают капитаны, команда к расчетам не допускается.
Стовер пытался проанализировать структуру этой организации, но капитаны поочередно отвергали его попытки пообщаться по тем вопросам, которые его волновали. Улыбались, несли свои обычные благоглупости про Единого и уходили от прямых ответов. Единый велик, Единый двуобразен, Единый великолепен и все такое прочее. Слава Единому, в общем. Во веки веков. Аминь.
— Тьфу ты! — Стовер с трудом удержался, чтобы и в самом деле не плюнуть. Да, в его ситуации нет возможности найти более подходящих союзников. К сожалению, нет. Очень жаль, но выбирать не приходится. — Грегори! Хватит жрать, идите сюда. Где палач и Клайд?
— На корабле с подростками, — ответил Грегори.
— Я Клайду мошонку оторву. Сам. Собственноручно! — рявкнул Стовер. — А палача туда зачем понесло?
— Видимо, чтобы вы случайно ксенологу ничего не оторвали, —
— Наверное. В любом случае, обоих — ко мне, срочно. Агор сказал, что у нас несколько минут.
— Дети, дети! Скорее! Скорее, мои милые! Они приближаются, нам нужно торопиться! — Учитель выглядел взволнованным, таким Ими-ран никогда его раньше не видел. Лихорадочно поблескивающие глаза, раздувающиеся ноздри, трясущиеся руки… а в глазах словно бы появилось что-то новое, совсем новое. Ими-ран присмотрелся повнимательнее.
Не может быть такого.
Что это?
Алчность?.. Или…
— Учитель, что с вами? — с тревогой спросил Ими-ран.
— Со мной?.. Я просто очень волнуюсь, мой милый, — глаза Учителя мгновенно потеплели. — Не обращай внимания.
Ими-ран кивнул и занял место в круге. И все-таки, несмотря на то, что мальчик уже успокоился, он поневоле время от времени поглядывал на Учителя. Но нет, той хищной алчности больше не было. Только вполне обычная тревога.
«Наверное, мне показалось, — подумал Ими-ран. — Я устал, вот и показалось».
Сквозь очертания каюты стала проступать уже ставшая привычной Белая Грань.
— Всем приготовиться, — резко приказал Стовер. — Сначала они берут станцию в кольцо, а затем наступает наша очередь. Михаил, вы готовы? Все нормально?
— Нормально, нормально, — усмехнулся палач. — Экий вы нервный, право слово. Прямо дрожите.
— Не мелите чепухи! — рявкнул Стовер.
— Попридержите язык, — холодно посоветовал палач. — Если вы не заметили, ваши уникальные способности… трепача сейчас не требуются. Замолчите и не мешайте работать.
— Михаил, я буду вынужден доложить Теушу о том, что вы себе позволяете!
— А теперь мне следует сказать вам то, что вы сказали Кинси. Помните? «Заплачь, куча». Давайте, Микаэль. Тогда была его очередь, а теперь настала ваша. Если вы будете умнее, чем он, вы сейчас сядете и заткнетесь, — палач медленно выпрямился. — Теуш… Мы не боимся Теуша. Мы вообще никого не боимся.
— Это зря, — неожиданно спокойно сказал Стовер.
— Почему же?
— Вы что, всерьез считаете, что ваша раса и вы сами из-за киборгизации — неуязвимы?
— Это как посмотреть, — ухмыльнулся палач.
Как только пространство привычным образом схлопнулось, Ит в мгновение ока понял, что что-то пошло не так…
Не так?!
Чудовищное давление, со всех сторон разом. Словно станция попала в густой вязкий сироп или в смолу и застыла.
Ни единого движения.
И звуки.
Лавина, море, океан звуков.
Долгое, слитное «о-о-о», которое тянул неисчислимый хор голосов. Шорох, словно тысячи бабочек бились крыльями о бесчисленные стекла. Гудение, свист, шепот. Миллионы звуков сразу — от шума текущей воды до потрескивания огня. Станция словно находилась на дне моря из звуков, заполнявших пространство. Через несколько секунд начала ощущаться вибрация — сначала едва заметная, она с каждой секундной становилась все сильнее и сильнее. С ней пришла боль, впившаяся одновременно в каждую клеточку тела. И тяжесть, чудовищная тяжесть, которая навалилась, не давая не то, что пошевелиться — вдохнуть.