Утро генеральской казни
Шрифт:
– Нет, мы никого не информировали, – наконец-то честно признался Рубинов.
– Однако, – проговорил Ларин, глядя ему в глаза. – Может, объясните все-таки?
– Это наши с Васьковым дела. Просто имеется секретная информация, о которой я не имею вам права сообщить. Есть кое-какие проблемы… – неопределенно стал растолковывать московский генерал.
Андрей поднялся – посмотрел на просеку из поваленных деревьев, оставленную танком в лесу.
– Может, у вас и есть какие-то свои дела и секретная информация. Тут уж приходится полагаться на ваше слово. Но письмо с угрозами, выпущенное из лука,
– Я же сказал – режим секретности, – попробовал воспользоваться старым аргументом Рубинов.
– Мужики, – перешел на совсем уж фамильярный тон Андрей, почувствовав испуг обоих генералов. – Вы мне голову не дурите и пургу не гоните. Налицо международный терроризм. Да если все это выползет наружу, сюда ни одна западная компания строить не пойдет. Даже за двойные оклады наши инженеры и квалифицированные специалисты сюда не поедут, зная, что тут танки за людьми гоняются. Вы международного скандала хотите? В «Дас Хаус» своя служба по сбору информации имеется, – блефовал Ларин. – И мне известно о том, что вертолет не просто так потерпел крушение – его сбили ракетой.
Рубинов с Васьковым растерянно переглядывались, не зная, что и делать. Аргументов, чтобы убедить «немца» не гнать волну, у них уже не было.
– Так дадите мне свою трубку? – поинтересовался Андрей.
– Курт Карлович, вы не горячитесь. Мы же только начинаем сотрудничать. Уверяю вас, все будет хорошо, – ласково проговорил Рубинов.
– И не подумаю. Хрен с вами, не хотите давать трубку – и не надо. А я пешком пошел до ближайшего телефона. Вот только потом не обижайтесь, – и Ларин, не оборачиваясь, широко зашагал к дороге.
Рубинов с Васьковым смотрели ему вслед и невнятно матерились. Наконец генерал-лейтенант зло цокнул языком и щелкнул пальцами.
– Вова, надо же что-то делать. Этот хмырь немецкий нам всю малину обгадит! А ведь так хорошо все начиналось…
– Обгадит, – согласился Васьков. – Ты только представь, что сейчас может начаться? Тут не только я, но и ты можешь на должности не удержаться.
– Наконец-то до тебя дошло.
Ларин выбрался на дорогу и, насвистывая немецкий военный марш, зашагал по направлению к гарнизону. Он чувствовал, что задел генералов за живое – им абсолютно не нужна огласка. Значит, дело они затевали очень серьезное и очень денежное, если даже готовы жизнью пренебречь ради возможной выгоды. Конечно, так оно и было. В чем прикол, Андрей еще не знал, но чувствовал, что находится на правильном пути. Еще немного прижать – и коррупционеры расколются. Это он чувствовал, как бывший оперуполномоченный.
– По-хорошему, я бы его прямо здесь на полигоне и закопал вместе с нашим раздавленным командирским «уазиком», – хрипло молвил Васьков
– Поздно пить «Боржоми», Вова, когда печень отвалилась. По-любому ответственность за него на нас ляжет. Придется компромисс искать.
– Компромисс, это как? – произнес Васьков на выдохе и даже закашлялся.
– Чувствую, серьезно делиться придется, – махнул рукой генерал-лейтенант и заспешил вслед за Лариным.
Васьков подумал-подумал и побежал следом.
– Курт Карлович! – закричал Рубинов. – Подождите, не к лицу в моем возрасте и звании за вами бегать.
– Погодите! – бежал, размахивая руками, Васьков.
Андрей ухмыльнулся сам себе, но оборачиваться не спешил – продолжал идти.
– Погодите, разговор есть, – услышал он мольбу Рубинова.
– По существу? – не оборачиваясь и не останавливаясь, прокричал Андрей.
– По существу, – прозвучало хором.
– Тогда готов выслушать, – Ларин встал и дождался, пока запыхавшиеся генералы приблизятся к нему.
Рубинов и в самом деле тяжело дышал, да и Васьков страдал одышкой. Ларин скрестил на груди руки.
– Для начала должен прояснить свою позицию, – проинформировал Андрей. – Существует реальная угроза моей жизни, и потому я, во-первых, должен абсолютно четко знать, почему это происходит. В чем я участвую? Пока вы мне не выложите схему, по которой собрались застраивать полигон, я в строительстве не участвую. А к моему слову в «Дас Хаус» прислушаются, для того я сюда и направлен. Справедливо?
– Вполне, – проговорил с сожалением Рубинов и вздохнул. – Ну, и денек сегодня паршивый выдался… Вы сказали «во-первых», а что «во-вторых»?
– Об этом разговор пойдет только после того, как вы мне все расскажете, иначе смысла нет.
– Ну, хоть намеком, – попросил Рубинов.
– Намеком? Пожалуйста! Материальная заинтересованность. Я понятно выразился?
– Куда уж как понятно, – признался генерал-лейтенант и вопросительно посмотрел на Васькова.
Тот мялся, но другого варианта, кроме как согласиться, у него не оставалось.
– Тебе, Анатолий, решать, – переложил он ответственность на старшего по званию.
– Нам надо немного подумать. Дело-то серьезное, – попросил о короткой отсрочке Рубинов.
– Только слишком не затягивайте. Терпение у меня может иссякнуть. Да и террорист ваш танковый еще на свободе. Того и гляди, очередную дрянь задумает. Так что на вашем месте я бы поскорее сюда машину с охраной вызвал.
– Вот это справедливо. Нам ведь теперь всем троим вместе держаться надо, – торопливо говорил Рубинов, тыкая пальцем в кнопки мобильника…
Долго ждать не пришлось. Вскоре на дороге показался командирский «УАЗ», за рулем которого сидел рядовой-мангальщик. Машина шла в сопровождении БМП. У Рубинова даже лицо посветлело, а до этого он боязливо поглядывал на лес, прислушивался – не возвращается ли танк?
Генеральский помощник, подполковник Слижевский, внимательно выслушал своего шефа.
– Сделаем, все сделаем, товарищ генерал-лейтенант, – пообещал порученец.
«УАЗ» катил дорогой по полигону. БМП неотступно двигалась следом. Пулеметная башенка то и дело поворачивалась. Но не успели еще добраться к гостевому дому, как пришли сразу два известия: одно хорошее, другое плохое.