Утро морей
Шрифт:
В такие моменты, как показывал опыт, лучше всего затаиться, дать себе где-то с полчаса на размышления о том, что же делать: ползти к бару за бутылкой, чтобы снова спастись от всего, или начать трезветь. Макс предпочитал делать такой выбор сам, однако на сей раз все решили за него. В его кокон, сотканный в равных долях из мятого хлопка и страдания, ворвались оглушительные трели дверного звонка.
Макс зажмурился и выглянул из убежища постели, только чтобы гаркнуть:
– Пошли все к черту!
Решение было неверным: тошнота
Тут одно из двух: либо он залил-таки соседей, либо приперлась Эвелина. Лучше бы потоп…
Проклиная все на свете, Макс выбрался из спасительного кокона. Тошнота и головная боль затаились: не атаковали, но и не отступали, держали крепко, намекая, что день будет мерзотный. Макс кое-как отыскал среди валяющихся на полу вещей джинсы и майку – на случай, если за дверью все-таки соседи. Решив, что теперь он уместился в рамки приличия, он добрался до двери и открыл.
Не повезло. Не соседи.
– Сколько можно ждать? – раздраженно поинтересовалась Эвелина. – Господи, ну и вонь у тебя тут… Алкаш!
– Алкаш, – с готовностью подтвердил Макс. – А кого ты ожидала увидеть в квартире алкаша?
– Отца моего ребенка, а не кусок дерьма! Сколько ты уже не просыхаешь?
– Так-то я просохший…
– Вижу я, какой ты! А начал когда?
Этого Макс как раз не знал. Обычно во время благословенной утренней паузы он изучал мобильный, подсчитывая часы или даже дни, на которые выпадал из реальности. Но тут у него эту паузу отняли, и он слабо представлял, какое сегодня число.
Однако не день запланированного визита, это уж точно. Если в жизни Макса и осталось что-то дорогое, так это сын. К каждой встрече с Фраником он готовился, он до этого не пил минимум два дня и вычищал квартиру, насколько это вообще возможно.
Но сына он видел в лучшем случае два раза в месяц, и было это совсем недавно… кажется. Кто их разберет, эти одинаково мутные дни?
– Какая разница, когда я начал? – огрызнулся Макс. – Ты зачем приперлась?
– Сына тебе привезла.
– Что?!
– Не реви! – велела Эвелина. – Он в машине, ждет. Я как знала, что у тебя тут свинарник… Давай, наводи быстренько порядок, и я его приведу.
– Лина, ты не охренела часом? Ты почему не позвонила?
– Это возвращает нас к тому факту, что ты – алкаш. Я звонила. Ты просто не взял трубку.
Такое было вполне возможно. Макс прекрасно знал, что, когда он выпивал достаточно, у внешнего мира не оставалось ни шанса до него достучаться.
– Могла бы догадаться, что я в запое, – сказал он.
– Я и догадалась. Поэтому Франик сидит в машине, а мы с тобой быстро приведем эту нору в человеческий вид. Да поскорее, у меня через два часа очень
Эвелина бесцеремонно оттолкнула его с пути и направилась в квартиру, открывать окна. Идея не худшая: Макс-то уже придышался к духоте своей берлоги, а вот ребенку такие запахи совсем не нужны. А еще ребенку не нужно видеть своего отца в таком состоянии! Неужели Эвелина до сих пор этого не поняла?
Да она вообще странная, если задуматься… Обычно у нее бесхитростная реакция на его запои: орать, пока стекла в окнах не треснут. А теперь она сдерживается, она просто действует, добиваясь того, что ей нужно.
Тут уже возникал резонный вопрос: это точно его бывшая жена или ее заменили на клона с мозгами?
Если второе, то с ней еще можно договориться.
– Здесь нельзя оставлять ребенка, – заметил Макс. – Ты видишь, какой тут срач?
– Вот пусть это будет для тебя уроком: раз уж ты стал отцом, ты больше не можешь жить, как подросток!
И снова вместо воплей – рассуждения по существу. Да что с ней такое?
– В доме еды нет.
– Закажешь что-нибудь, – отмахнулась Эвелина.
– Говорю тебе, это плохая идея… Если тебе нужно куда-то уехать, не швыряй ребенком в меня, найми няню!
– Няня – это плохо для ребенка.
– Пушкину это расскажи!
– Пушкина по итогу пристрелили на дуэли, – напомнила она. – Да и вообще, с точки зрения психологии, общение с отцом мальчику необходимо как воздух.
– Ты ж в прошлый раз вопила, что я не отец, а донор спермы! Следовательно, почетная должность отца моего сына доверена твоему нынешнему.
– Я поняла, что нельзя спорить с природой. Франик тебя любит, это обусловлено генетически и уже не изменится. Да и потом, с Сашей мы разводимся, скоро мужского внимания у Франика станет меньше, и тебе придется стать более достойным примером для подражания.
От удивления Макс застыл на месте, не зная, как реагировать. О своем грядущем разводе Эвелина сообщила так равнодушно, будто рассуждала об обещанном на вторую половину дня дожде.
А так не должно быть! Последние несколько лет второй муж был ее солнцем и луной. Сравнительным рядом для Макса, превосходящим его во всем. И вдруг – развод. Нет, такое вполне могло случиться, особенно если идеальный муж разобрался, что представляет собой Эвелина. Но она не могла воспринять это так спокойно, кошка не мурлычет, когда у нее мышь между когтей вылезает.
– Разводитесь? – осторожно уточнил Макс. – А кто подал на развод, он или ты?
– Он, – все с тем же спокойствием сообщила Эвелина. – Но тебя это, конечно же, не касается!
И снова она не заорала. Так, шикнула на него, и не более. Где знакомая ему Эвелина? Где эта фурия, рвущая, воющая и калечащая? И ведь не притворяется же, ей действительно плевать…
– Ну, что стал столбом? – поторопила она. – Убирай давай!
– Да что с тобой такое? – не выдержал он.
– А что со мной?