Утро под мертвым небом

Хелле Карина

– Я не знал, что делать, - сказал он слабо.

– Я знаю, что не нужно было делать, - сказала я, указывая на него.
– Не нужно было ходить в чертов стрип-клуб и заказывать напарнице танец на коленях, если ты узнал, что твоя девушка беременна!

Хоть я и ненавидела Джен, Декс вел себя как кретин. Я вспоминала прошлую ночь, пыталась отыскать признаки, что Декс пытался смириться с новостью о беременности девушки. Я помнила лишь его извращения.

– Это гадко, Декс. Гадко, - повторила я для усиления, селя прямее и смотрела на него, как недовольная мама.

Декс

молчал. Он выглядел огорченно, но это пропало, когда он посмотрел на бутылку, словно хотел превратить ее в шар огня. Я не знала, слышал ли он меня. Это не имело значения. Он должен был понять, что плохо с этим справился.

Я тоже плохо перенесла бы новость на его месте. Но я бы не стала напиваться.

Он молчал, и я потянулась через стол и коснулась его ладони. Лишь на миг. Он вздрогнул и медленно перевел взгляд на меня.

– Так это хорошая новость или плохая?
– спросила я, стараясь звучать как можно сострадательнее. Я хотела поддержать его, мои чувства не были важны. Мне нужно было приложить усилия, но Декс, несмотря на его поведение прошлой ночью, заслуживал этого. Я должна постараться.

Он криво улыбнулся и покачал головой.

– А ты как думаешь?

– Я не знаю, Декс. Правда.

Он вздохнул и потянулся к бутылке. Он сделал такой большой глоток, что закашлялся. Придя в себя, он посмотрел на меня.

– Это плохая новость.

– Для тебя или для Джен?

– Думаю, для обоих. Для меня. И, думал, для нее тоже.

– Думал? Она изменила мнение?

Он пожал плечами и вытащил сигарету. Я надеялась, что он не будет долго тянуть. Он был пьяным и открытым, и только сейчас я могла его разговорить.

– Не знаю, - сказал он, зажигая сигарету, покачивающуюся между его губ.
– Может, она еще думает.

– А ты? После того, как узнал?

– Ага. Я думал. Думал о многом.

– Например?
– о, Декс, не заставляй выдавливать из тебя слова.

Он заговорил не сразу, успел пару раз затянуться сигаретой. Алкоголь делал меня терпеливее, чем обычно. Я ждала, скрестив руки на столе, стараясь выглядеть выжидающе.

Наконец, он сказал:

– Я думал о том, что не готов быть отцом. И никогда не буду готов. И… как старо звучит это слово. Как я могу быть отцом? Я буду худшим отцом в мире. Я все испорчу для этого ребенка… Никому такого не пожелаю. Вот так. Это без эгоизма. А есть и эгоистичная сторона. И она говорит, что я не хочу мучиться с этим. С ребенком… моя жизнь сильно изменится.

– Может, к лучшему?
– сказала я, играя адвоката дьявола.

Он покачал головой.

– Нет. Не с нами.

– Но… твоя жизнь сильно изменится.

Мои слова били его, как кирпичи, такое я уже испытала. Он скривился на миг, впился в сигарету, словно только она берегла его от безумия. Может, так и было.

– Знаю. И я подумал… Может, не стоит все это затевать.

– Она сделает аборт?

Он с усилием кивнул, может, не знал, как я отреагирую. Было сложно говорить об этом.

– Мы решили, что если она беременна, она примет… таблетку аборта? Не знаю, как она называется. Или мы пойдем в клинику. Она не хотела, чтобы ребенок испортил

ее карьеру, ее тело. И я не хотел, чтобы это испортило наши отношения.

Ха, он больше тревожился, что ребенок испортит их отношения. Это было интересно. Но я не понимала, почему.

– А потом…

– Не знаю, - он с трудом пожал плечами.
– Что-то случилось. Она сказала прошлой ночью, что хочет оставить ребенка. И что если я не хочу в этом участвовать, то могу уйти. Я ей не нужен. Если я не на 100% в этом, я не нужен.

Мы задумались над этим.

– А ты сказал, что все еще хочешь аборт?

– Ну, да. Я не давил на нее. Это ее дело, пусть делает с ним, что хочет. Я поддержу ее в любом случае. Но, знаешь… Я не понимаю, почему она передумала. Я думал, что подтверждение укрепит ее страхи. Но она… изменилась. Из одной крайности в другую.

– Аборт - сложная штука, - тихо сказала я.
– Он может навредить.

– Угу, а ты откуда знаешь?
– спросил он, поджав губы.

– Потому что я его делала.

Такая правда была тяжелой. И я никому этого не рассказывала. Ни Аде, ни друзьям, ни парню, ни родителям. Все это время правда была внутри меня, спрятанная глубоко.

Глаза Декса расширились, а потом смягчились из-за уязвимости, которую я все равно проявила. Но прятаться уже не было смысла.

– Прости, - сказал он.
– Я не знал.

– И никто не знал.

Он сглотнул и опустил сигарету на стол. Он смотрел, как с нее сыплется пепел.

– Когда это было? Прости, если я слишком…

– Нет, все в порядке. Думаю… мне стоит выговориться. Это, как ни смешно, было с Мейсоном.

– Кретин, что тебе изменил?
– спросил он, протягивая мне бутылку.

– Ага, - я взяла ее и сделала глоток. Я закашлялась.
– Именно. Он.

– И только с ним ты спала, только его любила?

– Ага.

– Прости.

– Ну… я была беспечна. Я была на таблетках, но порой это влияло на желудок. Из-за этого я принимала их не всегда. И, как понимаешь, все совпало.

Было странно говорить об этом, ведь приходилось вспоминать это. Я рассказала ему о дне, когда обнаружила это. Об измене Мейсона я узнала позже, но это не меняло ничего. Был нарушен цикл, и это было странно, ведь я была на таблетках, и все появлялось вовремя. Вплоть до часа. Я перепугалась. Я не сказала Мейсону, а после купила три разных теста на беременность разных фирм. Я спрятала использованные тесты с положительным ответом в туалетную бумагу и выбросила в урну, чтобы никто не нашел их. Я не хотела рассказывать ему, чтобы он не решил, что я это спланировала, и не обвинил меня.

Это было уже слишком для меня. Я уже едва ходила на занятия, едва могла жить в общежитии вдали от дома, хоть соседкой и была Джемма. У меня были те же мечты, что и теперь. Ребенок все испортил бы. У меня были планы. И глубоко внутри я знала, что хотя я любила Мейсона, нам не быть вместе. Я словно уже знала, что он мне изменит. И я не хотела ребенком удерживать парня. Я видела таких девушек в старшей школе.

Потому я понимала решение Джен. Она хотела справиться с этим, несмотря на слова и чувства Декса.