Утросклон
Шрифт:
Крокен взглянул на часы за спиной швейцара, было без семи минут. Самые высокие почести человек в строгой форме приберег для тех, кто войдет за минуту-две до трех, а то и позже. Оставив плащ и шляпу на барьере гардеробной, Крокен причесался перед зеркалом и с достоинством стал подниматься по мраморной лестнице.
Управляющему Биржей свободного труда нравилось бывать в муниципалитете. Здесь, среди ковровой тишины, сияния люстр, в этом храме власти, где его знали и где с ним считались, Крокен наиболее полно осознавал свою значимость. Плечи его разворачивались, грудь выступала вперед, а голова небрежно наклонялась чуть
На втором этаже уже вышагивали по коридору члены муниципального Совета и приглашенные. Крокен внутренне подобрался. Сейчас начиналось главное и предстояло быть предельно внимательным. С кем-то нужно было поздороваться первым, кому-то выдать самую открытую улыбку, другим просто протянуть руку, в с некоторыми рассчитаться просто легким кивком.
И уже потом, после всех этих обязательных условностей, можно будет подойти к кому-то и обменяться парой любезных слов, больше для того, чтобы не чувствовать себя скованно, и незаметно поглядывать на серую, мореного дуба дверь приемной, куда ровно в три должны были всех пригласить.
Крокен раскланивался, пожимал руки и наконец улыбнулся председателю городского суда. Внезапно его тронули за рукав, и он уже бурно приветствовал господина в черной паре. Это был Макрепис, финансовый король Ройстона. Почти все отели, рынки, магазины и склады принадлежали ему. Он был желанный гость в домах почтенных мужей города, и о такой его популярности ходила шутка, что вот уже два года он не обедает дома, а от пожатия множества благородных и преданных рук у него на ладони образовалась профессиональная мозоль.
– Очень рад, господин Макрепис, всяческих блап вам, - слегка покраснел Крокен, польщенный таким вниманием.
– Я давно вас не видел, Крокен. Где вы пропадаете?
– громко и бесцеремонно, насколько позволяло его положение, спросил Макрепис.
Многие оглянулись на них и понимающе улыбнулись. Такие короткие отношения между управляющим Биржей свободного труда и одним из влиятельнейших людей в городе были потому, что Крокен, распределяя УТ по новым адресам рабочую силу, направлял Макрепису самых способных, порядочных и энергичных людей.
– Вы любите помидоры?
– внезапно спросил Макрепис у Крокена.
Помидоры тот терпеть не мог, но, уходя от прямого ответа, Крокен спросил, улыбаясь: - Вы заложили новую теплицу?
– Что вы, дорогой, хуже, - рассмеялся Макрепис.
– .Я открыл новый способ хранения овощей. На неограниченный срок. На пять, десять лет. Надо вам больше - пожалуйста...
В этот момент как раз пробили часы в приемной, и все примолкли. Бесшумно распахнулась высокая дверь. Миновав приемную, городские тузы вошли в огромный кабинет магистра, обитый синим крепом.
Длинный полированный стол уже был готов к работе: против каждого кресла лежали карандаш и бумага. Место главного заседателя было пусто. Никто не хотел садиться, не дождавшись магистра, каждый топтался возле своего места, создалась неловкая пауза. Она затянулась, и .Крокен уже начал чувствовать себя манекеном. Он стоял, неуклюже опустив руки, бесстрастным выражением лица пытаясь утешить свое самолюбие. В кабинет вошел еще один человек, не знакомый никому из присутствующих. Он молча кивнул всем сразу и застыл у дверей, непринужденно сложив руки на животе. В этот момент отворилась вторая, боковая, дверь и появился магистр, коренастый, с ежиком седеющих волос и непроницаемым
Когда затих шум пододвигаемых кресел, магистр открыл заседание муниципального Совета и объявил, что оно организовано по поводу некоторых нежелательных явлений, которые угрожают спокойствию граждан.
– Я начну с главного, - гневно сверкнул глазами магистр.
– Вы уже знаете, что недавно имела место попытка рудокопов устроить бойкот. Факт сам по себе серьезный. В нашем курортном городе и вдруг - забастовка. Я думаю, нам будет интересно послушать в этой связи директора шахты. Мы специально сегодня пригласили его. Вам слово, господин Джеранто.
Поднялся щуплый, невысокого роста человек с лицом грубой работы и с бриллиантовой заколкой на галстуке. Неожиданно тонкий, как у евнуха, голос его вызывал непрошеную улыбку.
– Шахта редкоземельных элементов в Ройстоне, как вы знаете, государственная. Я директор, а не владелец. Всем бюджетом распоряжается столичное министерство, а не я и не вы, уважаемый магистр. То, что рабочие жалуются на плохие условия труда, закономерно. Из-за отсутствия флота вывозка руды сильно сократилась. Мы добываем ее теперь столько, сколько могут перевезти через перевал автомобили. Шахта работает убыточно. Средств, отпускаемых нам государством, хватает только на выплату жалованья. И ни филона - на улучшение условий труда и быта рабочих. Нам не на что даже отремонтировать воздушные насосы, помпы. Вполне понятно, участились аварии. На прошлой неделе завалило двух горняков, и люди отказались работать. Все пятьсот рудокопов! Только с помощью нашего уважаемого магистра, я считаю, удалось предотвратить волнения.
– Каким образом?
– задал кто-то вопрос.
– Пришлось пообещать, что ремонт шахты начнется немедленно, за счет местного бюджета.
– Сейчас я поясню, - поднялся магистр.
– Мы не настолько глупы, чтобы воевать с рудокопами. Не хватало в нашем курортном городе еще пикетов... То, что рабочие хотят жирнее питаться и быть спокойными за свою жизнь - это естественно. Мы пойдем на расходы, чтобы избежать беспорядков. И делать это надо как можно скорее. В последнее время нам стало известно, что кто-то... Я подчеркиваю - кто-то, ибо мы до сих пор не знаем имен заговорщиков. Так вот, кто-то имеет большое влияние на рабочих и стремится примешать к в общем-то понятным требованиям рудокопов оч-чень забавные пунктики. Например, переустройство экономики Ройстона! Упразднение курортов! А! Как вам это нравится! Поэтому мы общими силами должны сделать так, чтобы рудокопы стали жить не хуже курортников, не хуже нас с вами, но с одним условием: чтобы это были люди сытые и тупые, как свиньи. Известно ведь, чем больше человек задумывается, тем больше ему не Нравится то, что происходит вокруг...
– Вы сказали "общими силами". Как это понимать?
– учтиво спросил начальник почты и связи города, благообразный старичок с седыми пушистыми бакенбардами.
– Чего же тут непонятного?
– завертел головой Макрепис.
– Опять нам, бизнесменам, придется раскошеливаться...
– А вы что-то имеете против?
– обжег взглядом магистр.
– Вы не согласны с моими доводами? Вы хотите, чтобы в городе поселилась анархия? Деньги придется изыскать. Это в наших же интересах.