Утверждение правды
Шрифт:
– Понимаю, отсутствие опыта, – с подчеркнутым состраданием вздохнул Рудольф, и собеседник сурово покосился на него.
– Мы взяли пирата, – строго пояснил Великий Магистр. – Грабителя. Язычника, губящего христиан, которые занимались своим честным делом. Никаких указаний на возможную связь его с какими-либо организациями не было и в помине. Карты он вполне мог держать при себе, дабы уберечь столь дорогостоящие и сложные в изготовлении вещи от своей команды – как от их злых намерений, так и от обычной дурости.
– Однако же?..
– Однако же, когда карта уже через неделю после обретения была похищена, мы смогли понять, невольной препоной чему стал Орден. Этот человек, прибывший на германский берег столь внезапно, должен
– Вы… побеседовали с ним об этом?
– К тому времени его давно уже вздернули, – хмуро отозвался фон Юнгинген, стерпев очередную снисходительную улыбку Императора со стоическим спокойствием.
– И судя по тому, с какой готовностью вы вступили со мною в переписку по этому поводу, – подвел итог Рудольф, – я могу сказать, что сделать копию вы не успели. Верно?
– Наши братья не могли определить вот так, тотчас, всю важность этой находки, – с видимым усилием признал Великий Магистр. – За неделю, что карта была в наших руках, мы смогли лишь перевести руны – подпись, сделанную составителем, и кое-какие именования, сопоставить некоторые узнаваемые местности, пометив спорные и неизвестные.
– Да, – наставительно поднял палец Рудольф. – Неизвестная земля. С неизвестным вам названием.
– А вам, стало быть, известным, – усомнился фон Юнгинген, и тот скромно пожал плечами:
– В общих чертах.
– Надо полагать, конгрегатские exquisitores [25] вас просветили.
– Да, – уже серьезно, без насмешки, вздохнул Рудольф. – Откровенно говоря, я древней историей дальних земель никогда не интересовался, а уж земель неведомых – тем паче. Посему, майстер фон Юнгинген, хоть сейчас я и стану просвещать вас, по большому счету, мы с вами на равном положении невежд в сравнении с инквизиторскими изыскателями. Одному Богу ведомо, откуда или от кого они получают всевозможные сведения.
25
Исследователи (лат.).
– Что ж, просвещайте, Ваше Величество. Одно мне уже ясно: Лейв Счастливый, Лейв Эйрикссон, сын первооткрывателя Гренландии, составил карту неведомого берега. Неужто вам известно, с чьих слов?
– Лейв Счастливый побывал на тех землях, майстер фон Юнгинген, – отчего-то понизив голос, с невольной торжественностью сообщил Рудольф. – И доказательства тому – не только героические саги сомнительных авторов (о которых я, откровенно говоря, слышал мало). Есть еще один факт: в архивах Конгрегации отыскалось упоминание об одном старом деле – инквизиторы в Бремене выставили на костер какого-то торговца, и в числе предметов, упомянутых как предосудительные, было весьма древнее резное деревянное украшение, совершенно подлинно языческое. Торговец клялся, что не совершал никаких ритуалов, а просто его предок, тоже какой-то торгаш, еще два века назад купил эту вещицу в Норвегии, лично у одного из родичей Лейва Эйрикссона, который столь же благополучно проплыл его путем и вернулся. Должен заметить, что expertus’ы Конгрегации заверили меня в следующем: ни к одному культу, известному на территории Империи или в ближайших к ней пределах, это украшение относиться не может. В Исландской традиции, в норвежской – ничего подобного также нет.
– Языческих верований без счета, – убежденно возразил Великий Магистр, и Рудольф кивнул:
– Согласен. Но есть еще один факт, и о нем вам должно быть известно; быть может, в отрыве от прочего вам и не приходило в голову расценить его должным образом… Как и мне самому, впрочем. Гренландия, майстер фон Юнгинген, ведь не была всегда пустынной, помните? Открывший ее Эйрик Рыжий основал на ее берегах поселение, привлек туда своих соотечественников с Исландии…
– Это мне известно, – подтвердил Великий Магистр, вновь не слишком обходительно оборвав собеседника. – Потом пересылка десятины внезапно оборвалась, и отправленный в Гренландию эмиссар понтифика обнаружил пустой остров и одичавший домашний скот.
– Это случилось лет полтораста назад, спустя чуть более века после плаваний Лейва и его родичей к тем самым неведомым берегам. Вы сумели прочесть название на карте?
– Винланд, – кивнул фон Юнгинген. – Судя по названию, те края, если они не привиделись славным путешественникам в мухоморном угаре, должны быть богаты виноградными зарослями.
– Тексты саги о путешествии Лейва Счастливого говорят о том же самом: и он, и его последователи возвращались с грузом винограда и дерева. Так вот, майстер фон Юнгинген, что я хочу сказать: на Исландию пропавшие поселенцы не вернулись, убитыми их не нашли, да и не было следов битвы в брошенных поселениях. Предания о путешествии в дальние края, уже имеющийся (и доказанный, что главное) опыт в таких делах – открытие и переселение на гренландский остров… как небольшой довесок к этому – та деревянная вещица, купленная у одного из тех путешественников… Куда исчезли гренландцы? Вот так, разом, от мала до велика? Ни брошенных кораблей, разбитых прибоем, ни сгоревших или разрушенных домов, ни порубленных тел; где же они все?
– В Винланде? – со скептической усмешкой подсказал фон Юнгинген, и Рудольф пожал плечами:
– Чем такое объяснение хуже прочих? Не черт же их унес, прости Господи. В Исландию никто из них не возвращался – ни одного корабля, ни одного человека.
– Есть простое объяснение, Ваше Величество: эти корабли попали в шторм и потонули по пути туда.
– Или по пути в Винланд. Или не потонули. По пути в Винланд.
– Это уж кому какая мысль приятней.
– Да полно же вам, майстер фон Юнгинген, – с укором возразил Рудольф. – Да, я могу вас понять: и для меня самого все эти так называемые доказательства вначале не были столь уж очевидны, не были столь убедительны. Но посмотрите, как все повернулось: карта земли, куда, возможно, отправились потомки викингов (язычники по своей наследственной сути, как бы вас это ни коробило), была вами обнаружена у язычника при попытке передать ее ни много ни мало – языческому подполью в Империи, в Германии. Они не остереглись даже выкрасть ее, и причем, согласитесь, весьма споро и ловко. И снова попытались это сделать – передать ее главарю заговорщиков. Язычнику. Уж они-то, по крайней мере, точно придают и этим легендам, и карте значение немалое, относясь к сему делу со всей серьезностью.
– И что же, по вашему мнению, задумал пресловутый Каспар? Отправиться в плавание в поисках Винланда? Для чего? Соблазнить живущих там потомков языческих мореплавателей богатствами Германии?
– А вы хотя бы на минуту оставьте насмешку, майстер фон Юнгинген, – предложил Рудольф серьезно. – Подумайте. По большому счету, ничего невообразимого в подобной мысли нет; есть что-то маловероятное, но не невозможное. Как вы сами сказали – «а вдруг». А вдруг правнуки Лейва Счастливого переселились на те самые берега, богатые лесами? Вдруг сумели обосноваться там? Расплодиться – перемешавшись с местными или нет, не суть важно… Вдруг мысль о путешествии к дальним землям воспримется ими с готовностью? И, уж прошу прощения, наверняка прибывший в Винланд обнаружит там вовсе не ощетинившееся против окружающего мира сообщество верных христиан; полторы сотни лет прошло, и если гренландцы там – они давно забыли и Крест, и Христа, и молятся какому-нибудь местному кусту. Или, что более вероятно, припомнили своих старых богов – уж те въелись в их кровь, в плоть, во всю сущность. А их старые боги любят помахать топором на досуге.