Утвверждения отрицания

Кедров Константин Александрович

распласталась крестом

Угловатое чрево разорвало Марию

Она как яйцо раскололась

Из распахнутого чрева вылетает лоно

и чрево становится птицей

над чревом летящей

Крест висит на своей пуповине

Мария и рама -

в том окне только странник

теряющий в посохе посох

Шел

плотник неумелый

с прозрачным топором

посреди дороги упал раздвоенный череп

мозг как хлеб преломился

вошла скорлупа в скорлупу

вылетела птица прилетела птица

ты остался собой

как стал как хлеб преломленный

но больше всего как птица

которая улетела

как колокол деревянный

сквозь топор пустоты небесной

летит раздвоенный мозг

пока поводырь не ведает о слепце

пока слепец бредет сквозь поводыря

оставшегося позади

с беременным посохом.

1977

* * *

Медленно летит стрела,

дробя тела,

край лица –

где край стола.

Голубь – это ты,

а я-

город синего лица

за пределами лица.

Несколько дорог,

на дороге бог,

за дорогой песнь,

колесный лай,

окоем,

каскад небесных поцелуев,

лицо,

которое глядит в окно.

За горизонтом только око,

а за окном еще окно,

на нотных знаках

знаки нот.

Они звучат, что

смерти нет,

а смерть ничто.

Я зачеркнул еще одно –

и дно

безмерного окна,

где все воздушные сады

из горизонтов и грозы

сплелись в неистовое пламя,

очерченное знаком нот.

От мании первопрестольной

до ноты «зря»,

глодая

веды,

не ведаю.

В моем лице лезгинка тьмы полутоновой.

В росном опустошенье

обнажая трупную деву,

не теряй до неразвитости

пост фактум.

Триумвират

двух градусов града вече,

не мучь меня,

не безмерь

резед бессистемный натиск,

носоглоточный матч

меченосцев личностных,

личин впадин

ворошат и опустошают.

Надо быть вне.

Тонна глаз

и злата тон.

–Пророк–

Рассекая желчь порхающей требухи

громкоговоритель

четырех сторон света

чревовещатель

верха и низа

шестикрылатый шестиконечный

падающий летящий

западно-восточный

маятник

шестиоконный

черно-белый шахматный конник

пастух деревянных коней

грозный возничий

черно-белых плоских обозов

пригоняющих тьму к свету

как табуретку

–Чайный человек–

Когда справляли тризну Святители

каждый освятил свет

я же как жернов хрустальный

размалывал луч в сияние инь-ян сие

тогда воздвигло горизонт из льна

он в росписи не твоей рукой

а как бы перепорхнувший из

из пламя в пламя

златосотенный мед

как бы излиясь из грозы

переполнил горло

и вот нареченный отроком пламени

отстранился от астральной копирки

стал тенью пламени – Чайным человеком

в человеке есть оранжевость

но нету нутра

он летит как колодезный журавль

вокруг тела