Уу-9. Должник
Шрифт:
Федор не видел всего этого, потому что, вонзив нож в складку старухиного платья, понесся вниз, распарывая на ходу плотную ткань. Едва приземлившись, он бросился прочь от гигантской фигуры стремясь спрятаться среди плотных веревочных переплетений, которые заполняли все пространство вокруг. И ему это удалось в полной мере.
Между тем, старуха засунула изрезанные пальцы себе в безгубую пасть. Немного подержав их там, она извлекла их обратно. К ужасу людей порезы затянулись, и пальцы снова были как новенькие. С грохотом опрокинув
Тот не терял времени даром и успел серьезно осложнить жизнь старухе. Он носился как угорелый среди плотных сплетений веревок и безжалостно кромсал их. Из многочисленных порезов хлестала кровь. Кистень не обманул, нож действительно был острый, словно бритва.
Федору здорово повезло, что старуха оказалась перфекционисткой и не терпела бардака. Опустившись на колени, она принялась старательно латать порезанные веревки, мусоля их концы в своей отвратительной пасти. Видимо слюна останавливала кровотечение и, вызывая моментальное свертывание крови, действовала как клей.
На все это уходило достаточно много времени. Во всяком случае, на то чтобы перерезать веревку у Федора уходило времени гораздо меньше. Как говорится, ломать - не строить!
Он сам не понял, как это произошло, но после того, как он рассек очередную веревку, связка с пленниками стремительно съехала вниз. Пользуясь тем, что старуха продолжала наводить порядок в своем разоренном хозяйстве, Федор освободил товарищей по несчастью.
Едва оказавшись на свободе, Кистень отобрал у Федора нож и велел:
– Уведи женщин куда-нибудь в сторону! И запомни - победить монстра может лишь другой монстр!
После этого коллектор бегом направился прямиком к ползающей на четвереньках циклопической фигуре. Подскочив к здоровенным круглым пяткам, он принялся уверенно резать переплетенные вязаные жгуты шерсти.
– Что он делает?
– изумилась девушка.
– Подрезает сухожилия, чтобы эта тварь больше никогда не смогла подняться на ноги!
– одобрительно кивнула дама.
К тому времени, когда чудовище поняло, что с ее ногами происходит что-то неладное, Кистень уже успел вскарабкаться по юбке на ее спину. Пока старуха ощупывала порезы, он уже вплотную подобрался к основанию ее капюшона. Прорезав в нем дыру, он нырнул в темноту.
То обстоятельство что голова чудовища была начисто лишена растительности, существенно упрощала задачу Кистеню. Ухватив рукоятку ножа двумя руками, он принялся наносить длинные, глубокие порезы на вязаной шее ужасной старухи. С каждым резом нож погружался все глубже и глубже в кошмарную вязаную плоть. Кровь лилась из раны ручьями.
Кистень поскальзывался, падал и снова упорно вставал. Вскоре он с тихим злорадством понял, что у вязаного чудовища начисто отсутствует позвоночник. Это придало ему силы, и он с удвоенной
Старухины пальцы тщетно норовили, схватить его, но мелкая тварь, безжалостно терзавшая ее шею, оказалась на редкость изворотливой. Чувствуя, что дело плохо старуха сделала попытку подняться на ноги. Но подрезанные сухожилия подвели ее, и она грянулась на пол. От этого удара, голова ее, державшаяся всего лишь на половине оставшейся шеи, оторвалась и покатилась по полу.
Из обрубка шеи хлынули потоки крови, которую чудовище тщетно пыталось зажать руками. Остановить кровь ей так и не удалось.
Кистень замешкался буквально на секунду, и едва увернулся от огромных пальцев монстра. Если бы он не скатился вниз на пол, старуха схватила бы его, скомкала и смяла, словно пластилиновую фигурку.
После этого по огромному обезглавленному телу пробежала дрожь предсмертной агонии, и оно стало распадаться на части. Вернее будет сказать, что шерстяные нити, из которых оно состояло, вдруг зажили своей собственной жизнью.
Чудовищная фигура неожиданно оплыла и превратилась в бесформенную гору невероятно длинных червей. Они принялись стремительно расползаться во все стороны.
– Бежим!
– крикнул Федор и, подхватив женщин за руки, кинулся к выходу из накопителя.
Кистень и другие пленники бросились вслед за ними.
Они едва успели выбраться наружу, когда из элеватора хлынул нескончаемый поток отвратительных червей. Если бы они замешкались, этот вал неминуемо поглотил бы их всех.
Отбежав в сторону на безопасное расстояние, люди смотрели, как черви стремительной волной движутся в сторону болот.
– Прут, прямо как лемминги в тундре!
– прокомментировала это зрелище девушка.
– Чего?
– Кистень непонимающе уставился на нее.
– Она имеет в виду, что иногда на этих зверушек накатывает, не пойми что, и они всем кагалом бросаются с обрыва в море, - принялась терпеливо втолковывать ему дама.
– Зачем?
– в очередной раз спросил Кистень.
– Чего же тут непонятного?
– девушка иронично хмыкнула.
– Жить им, блин, надоело! Вот они и топятся!
И в это время из предрассветного тумана навстречу полчищам червей вышли "сверчки". На этот раз оба металлических охотника были без добычи.
Живая стена червей накрыла их, прежде чем они смогли хоть что-то предпринять, и повлекла за собой в сторону болота. Едва достигнув его, черви бросились прямо в топь и с непостижимым упорством принялись ввинчиваться в гнилую, болотную жижу.
Неожиданно со стороны элеватора послышался страшный грохот. Это осыпалась одна из его треснувших стен. Вслед за ней с неимоверным шумом съехала крыша, а потом начало заваливаться на бок и все остальное здание.
Через несколько минут все было кончено. От элеватора осталась лишь огромная груда бетона, над которой стояло плотное облако пыли.