Уважаемый варвар

де Камп Лайон Спрэг

Книг выпятил губы:

– Четверть цены.

– Так много? В Новарии принято платить одну десятую. – Керин кое-что знал про аукционы в связи с семейной торговлей часами.

– Возможно, – возразил Клунг, – но здесь не Новария. Если бы я не испытывал к тебе симпатии, то запросил бы половину или по крайней мере треть.

Керин не вполне доверял этому доброжелательному, но тщеславному и болтливому колдуну, хотя Клунг и вел себя честнее, чем принято среди его скрытных собратьев. С другой стороны, вести дела с любым другим салиморцем могло оказаться еще опаснее. Одинокий путешественник в чужой стране,

Керин во всех делах полностью зависел от своих партнеров. Кроме того, «Тукара Мора» скоро уходит, поэтому необходимо как можно скорее выручить хоть что-нибудь за свой товар.

– Договорились – двадцать пять процентов, – сказал Керин.

* * *

На следующее утро, приняв на веру слова Белинки, что Ноджири по-прежнему находится в той же комнате, Керин довольно долго изучал пиратскую добычу, сложенную в трюме «Бендуана». Он отложил один необычайно красивый крис с рукоятью, изукрашенной драгоценными камнями, скорее всего это было оружие самого Малго. Юноша знал, что ношение таких сабель было запрещено лицам незнатного происхождения, да и фехтовать ею нужно было совсем иначе, чем мечом, к которому он привык. Колоть было невозможно – крис наносил только рубящие удары.

Тем не менее Керину хотелось сохранить саблю в качестве сувенира. Поэтому он обернул крис цветным плащом и засунул сверток в свой мешок. Кроме того, он оставил себе яркий шелковый шарф с узором из красных, зеленых и желтых полос. В Салиморе, похоже, не существовало коротких штанов с петлями для пояса. Салиморцы довольствовались саронгами, которые просто обворачивали вокруг тела и удерживали перевязью или перекидывали край через плечо.

В этом жарком и влажном климате было неприятно надевать шерстяные штаны на голое тело, поэтому Керин снял их и заменил на саронг с перевязью. Ему казалось, что в таком наряде он будет меньше выделяться в толпе. Не желая открывать чужим взглядам мешочек с посланием, висевший у него на шее, юноша не стал оголять грудь, как большинство салиморцев, и рубашку не снял.

Затем он отправился к дому Клунга и уговорил Балинпаванга приступить, не мешкая, к распродаже ненужного имущества. После полудня Клунг быстро провел аукцион, а Керин за это время перенес свой багаж на «Тукару Мору».

* * *

На следующее утро Керин сидел на подушке в рабочем кабинете Клунга. Вокруг громоздились таинственные магические устройства, тускло посверкивали медные детали. Клунг стоял у стола, заставленного различными приборами, и старался придать существу Восьмой Реальности желаемую степень сходства с Керином. Это существо – человекоподобная фигура – колыхалось, мерцал, внутри пентаграммы.

– Встань-ка, мастер Керин, попросил Клунг, а затем в высоком салиморском стиле обратился к расплывчатой фигуре: – Воззри на твой первообраз! Прими его видимость!

Нечеткие очертания стали медленно уплотняться, постепенно уподобляясь Керину – от тюрбана, который Керин надел, чтобы еще меньше отличаться от туземцев, до матросских сапог.

– Повернись! – приказал Клунг.

Когда существо Восьмой Реальности повернулось, стало ясно, что на Керина оно похоже лишь спереди. Со спины у него была гладкая коричневатая поверхность, незаметно переходящая по краям в одежду словно у манекена, который ставят вплотную

к стене, чтобы он был виден только спереди.

– Дурак! – завопил Клунг. – Ты обязан уподобиться мастеру Керину со всех сторон! Керин, повернись спиной!

Керин подумал, что волшебник несправедлив: ведь существо Восьмой Реальности видело его лишь спереди! Но он решил, что ему не подобает вмешиваться. Он исполнил приказание чародея, и постепенно облик оборотня стал более реалистичным. Когда внешность показалась Клунгу удовлетворительной, он попросил Керина:

– А что, по-твоему, ты скажешь или, точнее, что должен сказать твой двойник, когда встретится с негодяем Пваной?

Керин подумал:

– Что-нибудь вроде: «Учитель Пвана, где принцесса Ноджири? Что ты с ней сделал? Я желаю ее увидеть немедленно!» Правда, я не надеюсь, что он выполнит такое желание.

– Хорошо, довольно. – И Клунг повернулся к оборотню. – Повторяй за мастером Керином.

– Учитель Пвана, где...

– Нет-нет, ты должен говорить с его противным иностранным акцентом.

– Это несправедливо! – запротестовало существо Восьмой Реальности тоненьким голоском. – В последний раз, когда я прислуживало тебе, ты требовал, чтобы я говорило на твоем языке, как салиморский вельможа. А сейчас ты хочешь, что бы я коверкало произношение, как этот круглоглазый иностранец. Не слишком ли много разных произношений мне приходятся осваивать?!

– Делай, что тебе приказывают! – заорал Клунг. Он что-то покрутил в одном из приборов на столе, и существо жалобно взвизгнуло. – И голос должен быть пониже! – добавил Клунг. – У мастера Керина мужской голос среднего регистра, а ты щебечешь, будто птичка.

Час проходил за часом; фантом Керина делался все убедительнее. Клунг настойчиво добивался полного сходства в малейших деталях одежды, в произношении и жестикуляции.

– Пвана хоть и величайший из негодяев, по которым плачет виселица, – объяснял он, – но в глупости замечен не был. Он заметит любую несуразность, любую подделку. Ты собираешься приступить к делу сегодня?

– Не знаю. Я должен предупредить команду «Тукары Моры» чтобы мы могли сразу же попасть на борт, едва доберемся до них.

– А о чем тут предупреждать?

– Большинство капитанов поднимают трап ночью, чтобы не опасаться портовых воров. На палубе прогуливаются вооруженные часовые, и, если кто-то попытается проникнуть на корабль без предупреждения, они скорее всего начнут рубить саблями, не задавая никаких вопросов. – Керин задумался. – Сообразил! Я попрошу мою эльфицу обследовать Храм Баутонга: заметны ли там какие-нибудь приготовления к великому и ужасному жертвоприношению? А пока она там летает, я подготовлю пристанище для Ноджири. – Юноша вышел во двор и позвал: – Белинка!

– Я здесь, мастер Керин. Ты закончил свои дела в доме?

– Еще не совсем. – И Керин объяснил Белинке ее за дачу.

– Ух, – ответила эльфица, – ненавижу летать по этому храму. Его аура заполнена злом, а из-за защитного заклятия летать по нему все равно что в густом сиропе. И тебе ведь известно мое мнение об этой коричневой варварке!

– Пожалуйста, лети и не рассуждай!

На «Тукаре Море» Керин отыскал казначея Зуммо и сообщил ему:

– Я все-таки поплыву в обществе одной женщины. Где ты сможешь ее поместить?