Увечный бог
Шрифт:
– Всё меняется, и теперь здесь правят новые силы.
– Нечестно!
Смех Фаэд ранил, словно удар кинжалом.
– Заложница хнычет, как всё нечестно.
– Не надо.
– О, мне явить милосердие?
– Хватит!
– Отлично, - отозвалась Фаэд.
– Я дам тебе... подарок. Уходи в ту комнату, Сендалат. Ты отлично знаешь, в какую. Запри дверь изнутри, чтобы никто не мог войти. Оставайся там. Жди сына. Когда он придет... что ж, можешь отпереть. Принять его в объятия.
"Моя комната.
– Да, - прошептала она.
– Мой сын.
– Ты отдашь трон? Немедленно. Едва это сделаешь, как сможешь уйти, Сендалат. Там будет безопасно. Там ты его сможешь дождаться.
Казалось, слезы никогда не перестанут течь из глаз. Она встала, кинжал лязгнул о камни пола. "Моя комната, да. Там безопасно. На двери есть засов. Засов для безопасности.
Силанна, слушай меня. Я увижу сына! Его приведут ко мне! Но сначала я должна тебя отпустить. Элайнт, освободись!
Скоро все мы будем свободными. Все мы, заложники. Наконец мы освободимся".
Когда Сендалат Друкорлат сбежала с трона, издавая звуки, скорее приличествующие возбужденному ребенку, Нимандер покосился на призрак Фаэд.
Та смотрела на него без всякого выражения.
– Я поклялась тебя преследовать. Мой брат. Мой убийца. Мучить тебя до конца дней. Но ты же принес меня... домой.
Он подозрительно на нее сощурился - и так будет всегда, знал он.
– Иди к сородичам, Нимандер. Времени мало.
– А ты?
Фаэд расплывалась на глазах.
– Мать будет сидеть в комнате, ожидая сына. Она запрет дверь. Будет ждать стука ног по ступеням. Я составлю ей компанию.
– Фаэд.
Призрак улыбнулся.
– Назовем это искуплением, брат?
Доспехи отражали удары, но под чешуей и кольчугой, под железными полосами тело покрылось синяками, ссадинами, ушибами. Вифал взмахнул палицей, отвернулся, когда копье проскрежетало по краю шлема. Ощутил, как чей-то щит лопается от силы его удара, как кто-то орет от боли. Полуслепой - кровь текла по изнанке шлема, залив левый глаз - он ринулся добивать Лиосан.
Однако его оттолкнули щитом. Вифал пошатнулся и упал, запутавшись в торчащих руках мертвецов. "Плохо дело".
Лиосан замаячил сверху, взмахнул мечом.
Непонятный черный промельк, выпад отражен - размытое движение - Лиосан завизжал от мучительной боли, упал как подкошенный.
Над Вифалом присела полуголая женщина - мышцы залиты потом, в руке обсидиановый нож, с него капает кровь. Она придвинулась ближе, прижалась к решетке шлема.
– Вор!
– Что? Я - кто?
– Мои доспехи! Ты
– Я не знал...
– Но ты крепко держался. Впереди драка, так что давай поднимай задницу!
Она ухватилась за воротник кольчуги, одной рукой вздернула его на ноги. Вифал пошатнулся. Поднял щит, приготовил палицу.
Они окружены. Сражаются до последнего человека.
Сверху два черных дракона - "откуда они взялись, во имя Худа?"– оказались в буре белых и золотистых рептилий. Их рвут, терзают, они шипят как ободранные кошки, взмахивают лапами. Но их гонят все ближе к земле.
Полуголая женщина дерется рядом с грацией змеи, смехотворный обсидиановый нож шипит, вылетая словно черный язык, и возвращается мокрым от крови.
Вифал ничего не понимал. Она не отсюда, но это же невозможно. Он прогудел сквозь решетку шлема: - Кто ты, Худа ради?
Шерл начала заваливаться назад, колени согнулись; она вдруг оказалась лежащей на земле. Сверху толпились фигуры: искаженные лица, качаются древки копий, ноги ищут опору... Она потеряла меч, кровь обильно текла откуда-то пониже ребер. Пальцы двигались по коже, обнаруживая рану - очень, очень глубокую. "Ах. Я убита".
– Дышать можешь? Вдохни, женщина! Глубокий вдох. Это приказ!
– Ка... капитан?
– Ты меня слышала!
Шерл не видела говорящую - она где-то сзади. Голос тоже был неузнаваемым. Но кто еще это может быть? Земля тряслась. Словно тысяча железных сердец... бьются, бьются. Она втянула вонючий воздух. Глубже, еще глубже.
– Капитан! Могу дышать!
– Тогда и жить можешь! Встать! Хочу, чтоб ты была рядом - до конца, понимаешь?
Шерл попыталась сесть и упала, застонав от боли.
– Меня проткнули, капитан...
– Это плата за вход в клуб проклятых! Вставай, чтоб тебя!
Она перекатилась на живот - так легче было подтянуть ноги, встать на карачки.
Краткость выплевывала слова с хрипом: - Девка без подруги... Нет ничего хуже! Знаешь, что бывает с девками без подруг?
– Нет, капитан.
– Они замуж выходят!
Шерл увидела поблизости меч, в руке трупа. Потянулась, выхватила оружие.
– Ладно, капитан. Буду тебе подругой.
– До конца?
– До конца!
– Клянись!
– Клянусь! Клянусь!
Рука ухватилась за подмышку, подняла ее.
– Стой твердо, любимая. Давай убьем побольше мужиков.
Зевган Друльз убил ростовщика, потом и всю семью ублюдка. Потом сжег имение и с ним записи о сотнях семей, введенных в Долги одним человеком. Считал, видите ли, что может творить что вздумается с множеством жизней, может нацеплять кандалы и оковы. Затем Зевган пошел сжигать банк, а с ним и Палату Записей... ну, точнее, половину, нужную половину.