Уверен?
Шрифт:
И потерять всё Хоукай была не готова.
Рой, осматривая узкий переулок, всё сильнее сжимал в руках небольшой блокнот. Изредка хмурился, чуть слышно рычал и еле заметно недовольно кривился. Светло-голубая форма, которую он носил долгие годы, обязывала мужчину всё время держать себя в руках и никому не показывать своих эмоций, которые иногда с невероятной силой рвались наружу, пытаясь сломать рёбра.
Полковник никогда особо не хотел так делать, но другого выбора у него не было. Он, в отличие от Эдварда, был слишком привязан к армии. Это Элрик мог в любую минуту сорваться и отправиться в путешествие, но не Огненный.
Иногда их очень сильно хотелось сорвать.
Снова осмотрев покореженные стены, алхимик взял ручку изо рта и принялся срисовывать символы. К сожалению, не все сохранилось после реакции преобразования. От некоторых остались только небольшие и непонятные обрывки, из которых нельзя было создать полноценную картину произошедшего, как ни старайся.
Мустанг, несмотря на все свои знания, пока не мог до конца понять, какую именно отрасль науки использовал его «коллега». И Такер, и Марко, и Алекс, и сам полковник, использовали совершенно другие формулы.
Это только усложняло работу. Ему придётся перечитать много книг, чтобы найти нужную информацию, дабы понять, как работает техника того человека, чтобы потом отменить её. От таких мыслей хотелось стонать в голос, но нужно было сдерживаться.
А ещё необходимо сверять рисунки, в которых совсем не видно последовательности.
– И как мы его искать будем? – Жан скучающе посмотрел на своего начальника.
Поднеся сигарету к губам, лейтенант глубоко вдохнул горьковатый дым. Рой не спешил оборачиваться, продолжая осматривать стены домов и о чём-то думать. Хавок же безынициативно стоял на месте и спокойно курил, изредка скептически рассматривая символы, которые находились за гранью его понимания. Именно поэтому он решил всё переложить на того, кто посвятил алхимии всю жизнь.
Тяжело вздохнув, Огненный заложил ручкой страницу, на которой остановился, после чего закрыл свой блокнот. Развернувшись наполовину к своим сослуживцам, он ещё пару мгновений пытался понять, правильное решение он принял или стоит поступить иначе, чтобы добиться желаемого результата, но потом ответил:
– Для начала установим за ней наблюдение, - мужчина слабо кивнул в сторону Лизы. – Я готов поклясться, что он будет следить за ней.
Снайпер, продолжая сидеть на месте, вжала голову в плечи. Хоть в ушах стоял неприятный звон, она всё равно слышала. Набрав в легкие воздуха, девушка опустила взгляд, не желая больше смотреть на своего давнего знакомого. Чувствовать себя виноватой в том, что у него теперь много проблем, не хотелось.
Да и он говорил слишком отстранённо.
– С чего ты это взял? – Брэда нахмурился.
Вспоминая всё, что с ней произошло за последнее время, Хоукай поняла, что ни разу не заметила слежки за собой. Просто слишком сконцентрировалась на своих проблемах и скором переезде в некогда разрушенный Ишвар, что совсем забыла время от времени смотреть по сторонам на улице.
Может, тогда бы ей удалось увидеть кого-нибудь подозрительного, следующего за ней по пятам. Раньше бы она ни за что не допустила такой банальной и до жути глупой ошибки, свойственной новобранцам, но никак не прошедшим гражданскую войну на Юго-Востоке.
Если бы она была хотя бы немного внимательнее, то её мучитель был
Хотя кто знает, что могло взбрести в голову тому человеку?
– Ну зачем-то он это сделал! – недовольно воскликнул Мустанг. – Да и любой нормальный алхимик не оставит того, на ком применил свою формулу, если точно не будет уверен, что тот умер.
– Личный опыт? – Хавок выпустил серый дым изо рта.
– Ага, - полковник утвердительно кивнул.
Лиза продолжала наблюдать за разговором со стороны, даже не думая вмешиваться. Сил сказать хотя бы одно жалкое слово совершенно не было. Головная боль, усталость и желание со всем поскорее закончить овладели её сознанием. Прекрасно понимая, что она сейчас совершенно бесполезна, девушка решила дать возможность найти того мужчину тем, кто в состоянии это сделать.
Но желание отомстить за свои страдания никуда не делось.
***
Хоукай с трудом держалась на ногах, раз за разом дотрагиваясь холодными пальцами к тёплому лбу, стараясь оставаться в сознании. Она не имела права упасть на шероховатую поверхность асфальта и лежать, как безвольная кукла, притягивая к себе взгляды случайных прохожих. Это было слишком унизительно.
Девушка знала, что даже при таком раскладе полностью не отключится. Часть её сознания так и останется «включённой», а следовательно, она будет видеть нечёткие силуэты людей, ходящих рядом с ней. Будет слышать чужие голоса. Будет понимать происходящее, но не сможет ничего изменить. Тело точно тогда перестанет слушаться.
И если бы снайпер шла домой сама, то ещё могла хоть как-то смириться с подобным. Но рядом шагающий Мустанг не позволял потерять остатки самоконтроля. Мужчина и так наверняка разочаровался в ней, и допустить того, чтобы он окончательно потерял веру, она не могла. Надежда на то, что всё ещё можно исправить, до сих пор жила в сердце.
Старший лейтенант начинала ловить себя на мысли, что лучше бы её провёл Жан. После осмотра нескольких мест нападений, опроса выживших пострадавших (в том числе и самой Лизы), она была сильно вымотана. И ей очень хотелось хотя бы немного восстановиться, а вечное присутствие рядом Огненного заставляло пребывать в вечном напряжении, которое с каждой минутой только возрастало.
Будто кто-то свыше над ней издевался.
Искоса глянув на Роя, снайпер с трудом сдержалась, чтобы не начать сутулиться. Его серьёзное выражение лица не предвещало ничего хорошего. Сколько девушка себя помнила, подобное поведение алхимика редко когда заканчивалось благоприятно для тех, кого он считал своим врагом.
Ей совершенно не хотелось попадать в этот «чёрный список». Она всегда клялась ему в верности, а тут вдруг решила умолчать о своих проблемах. Старший лейтенант начинала немного бояться того, что этот её поступок мог разрушить всё то, что было между ними на протяжении стольких лет..
– Я же волнуюсь за тебя… - тихо сообщил мужчина, так и не посмотрев на свою спутницу.
Хоукай на мгновение опешила. Она не знала, как стоит расценивать эти слова. Ей почему-то казалось, что они могли означать то, что Мустанг не очень-то злится на неё и может простить, но в то же время в душе появились какие-то странные и ничем не объяснимые сомнения.