Уверен?
Шрифт:
Посему в Ишваре он будет намного полезнее. Так мужчина сможет хоть немного договориться со своей совестью, и потому уже возглавить Аместрис, как и пообещал когда-то давно генерал-майору. И желание посмотреть на это не позволяло женщине спокойно смириться с приказом её собеседника поручить полковнику новое задание.
— Ваше дело, — Армстронг отмахнулась.
В конце концов, она не имеет права указывать своему начальнику.
— А вы не хотите остаться в Централе? — Грумман внимательно стал всматриваться в лицо давней знакомой.
— Нет, — привычно коротко ответила женщина. — В Бриггсе я нужнее.
В голове снова
Не хотела раз за разом возвращаться к тем дням, когда счастье казалось таким близким. Желания вновь ощущать в носу такой неприятный запах гари совершенно не было. Она же столько сил потратила на то, чтобы всё это забыть.
Но Багровый вместе с людьми, которые были с ним знакомы, заставили опять думать о том, что произошло давным-давно. Поэтому единственное, что оставалось женщине, было запереть себя в неприступных стенах Бриггса и думать только о работе, а не об армейском псе с серо-голубыми глазами.
Того, кого было бы неплохо возненавидеть…
— Как хотите, — не скрывая сожаления, ответил фюрер, продолжая изучать свою собеседницу. — Но ваша помощь не была бы лишней.
— Драхма просто так не успокоится, — Мила впервые за весь разговор потянулась к чашке с чаем.- А с Централом и другими городами после того дня и остальные неплохо разбираются. Да и за Ишвар можно больше не волноваться.
— И то верно, — хмыкнул Грумман. — Об этом районе, породившем стольких чудовищ, можно ненадолго забыть.
Армстронг только сделала мелкий глоток из кружки, привычно сдерживая своё недовольство. Чёрный чай нравился ей куда больше, хотя на Севере и качественный зелёный было найти не так-то просто. Женщина продолжала слушать мужчину, сидящего перед ней, и мысленно соглашалась с ним.
О скольких монстрах они ещё не знают?
========== Глава VI. Проблемы ==========
За большой дубовой дверью слышались шаги военных, которые бегали из одного конца Центрального штаба в другой. После недавнего государственного переворота свалилось очень много работы на плечи тех, кто не умер во время масштабного сражения или не был отдан под трибунал за «преступления против страны».
Лиза отчасти понимала новую власть, которая хотела немного подчистить армию, чтобы в ней не осталось предателей, способных поставить под угрозу старания стольких человек. Но вот всем остальным, оставшимся «чистыми», приходилось трудиться за тех, чьи плечи уже не украшали погоны.
Лизе, которая не могла сомкнуть глаз и на пару минут, приходилось ещё сложнее, чем тем же Жану или Фарману, например. Они не страдают от треклятой бессонницы, как она.
Начав массировать закрытые глаза двумя пальцами, старший лейтенант устало простонала. Все попытки прочитать отчёты о пострадавших в следствие нападения того алхимика не увенчались успехом, хотя девушка прикладывала неимоверные усилия чтобы сконцентрироваться на ровных четких буквах. Тело уже начало давать сбой, хотя прошло не так много времени.
Перед глазами всё плыло, а голова неприятно кружилась. Похоже, давление от бессонницы сильно упало. Вспоминая то, что ей рассказывали в Академии, она даже предположила, что у неё могло уменьшиться систолическое давление, а вот диастолическое
Но заниматься самодиагностикой сейчас не время.
Не обращая ни на что внимания, Хоукай устало опустила голову. Она совсем не заметила, что Жан снова отлучился покурить, а Фьюри пошёл относить какие-то документы по поручению Роя. Сам же полковник сейчас въедливо всматривался в каждое её движение, в каждое мелкое сокращение мышц на худом лице, о чем-то думая и пытаясь что-то понять.
Раньше бы она за одну секунду заметила малейшие изменения в поведении Огненного. По крайней мере, так было до определённого момента. За годы, прожитые рядом с алхимиком, девушка слишком хорошо узнала этого человека, поэтому видела намного больше, чем остальные. Но из-за усталости она как-то забыла про обратную сторону медали. Её давний знакомый тоже с лёгкостью видел практически всё, что творилось с ней, даже если не было произнесено и слова.
— Старший лейтенант Хоукай, — уже давно ставшим привычным строгим тоном начал Мустанг.
От этого снайпер резко дернулась и с долей страха посмотрела на полковника. По всему телу прошлась до жути отвратительная волна мурашек, а абсолютно все мышцы, кажется, пробил электрический ток. Нечто подобное с ней было в Ишваре, и поэтому спокойно относиться к реакции организма на внешние раздражители априори было невозможно. Ведь мозг уже знал, что с такими ощущениями связана опасность, которой пытались избежать все живые существа.
Тон Роя не предвещал ничего хорошего. Он был таким, будто мужчина пытался пристыдить провинившегося ребёнка. Когда девушка слышала его в последний раз, ничем хорошим это не закончилось. И ей отчего-то казалось, что и сейчас всё будет точно так же. Но подобного развития событий совершенно не хотелось. Всё её нутро желало избежать последствий, хотя в последнее время она особо не грешила.
Если не учитывать скрытие некоторой информации…
В груди все сжалось от животного ужаса и похолодело. Ведь Рой ни при каких обстоятельствах не мог начать относиться к ней плохо. Не после всего того, что они вместе прошли. Но какая-то неуверенность всё равно начала появляться в душе и неприятно её грызть, а все попытки успокоиться не приносили желаемого эффекта.
Точно так же, как и на одном поле боя с Кимбли.
Ни чувствовать себя не в своей тарелке, ни рушить уже ставший привычным правильный образ в глазах — совершенно не хотелось. Ведь кроме него и нескольких друзей у неё ничего не осталось. Мать она почти не помнила, отец отдал богу душу после нескольких лет болезни, которая его сильно вымотала. Девушка не могла объяснить своих опасений с логической точки зрения, но они всё равно продолжали усиливаться.
Видимо, пол всё-таки взял своё.
— Да, сэр? — с трудом совладав с эмоциями, ответила Хоукай.
Она по привычке просто подала голос. Давно уяснив, что сразу всё выдвавать категорически нельзя, снайпер и сейчас обратилась к алхимику вопросом. Ей сперва было необходимо выяснить, что именно известно её собеседнику, и только потом начать объяснять свои поступки или даже начать оправдываться. А в сложившейся ситуации лучше просто ничего не показывать и оставаться внешне спокойной. Такой, какой её видели все.